ГЛАВА XX Дуэль

Настроение против Лермонтова. - Интрига. - Бал, данный молодежью пятигорским дамам 8 июля. - Недовольство балом представителей столичного общества. - Празднество, задуманное князем Голицыным. - Вечер 13 июля у Верзилиных и столкновение на нем между Лермонтовым и Мартыновым. - Вызов. - Меры, принятые для предупреждения дуэли, и легкомысленное отношение к ней друзей поэта. - Последнее творчество Лермонтова. - Настоящая причина дуэли кроется в тогдашних условиях общественной и официальной жизни. - Последнее пребывание поэта в колонии близ Пятигорска. - Место дуэли. - Свидетели ее. - Поединок и смерть.

Некоторые из влиятельных личностей из приезжающего в Пятигорск общества, желая наказать несносного выскочку и задиру, ожидали случая, когда кто-нибудь проучит ядовитую гадину.

Как в подобных случаях это бывало не раз, искали какое-либо подставное лицо, которое, само того не подозревая, явилось бы исполнителем задуманной интриги: Так, узнав о выходках и полных юмора проделках Лермонтова над молодым Лисаневичем, одним из поклонников Надежды Петровны Верзилиной, ему через некоторых услужливых лиц было сказано, что терпеть насмешки Михаила Юрьевича не согласуется с честью офицера. Лисаневич указывал на то, что Лермонтов расположен к нему дружественно и, в случаях, когда увлекался и заходил в шутках слишком далеко, сам первый извинялся перед ним и старался исправить свою неловкость. К Лисаневичу приставали, уговаривали вызвать Лермонтова на дуэль - проучить. «Что вы, - возражал Лисаневич, - чтобы у меня поднялась рука на такого человека!»

Есть полная возможность полагать, что те же лица, которым не удалось подстрекнуть на недоброе дело Лисаневича, обратились к другому поклоннику Надежды Петровны Н. С. Мартынову. Здесь они, конечно, должны были встретить почву более удобную для брошенного ими семени. Мартынов, мелко самолюбивый и тщеславный человек, умственное и нравственное понимание которого не выходило за пределы общепринятых понятий, давно уже раздражался против Лермонтова, которого он в душе считал и по «карьере», и по талантам «салонным». О его поэтическом гении Мартынов, как и многие современники, судил свысока, а, может быть, в критической оценке своей не заходил далее того полкового командира Михаила Юрьевича, который после невзгоды последнего, постигшей его за стихи на смерть Пушкина, выговаривал ему: «Ну ваше ли дело писать стихи?! Предоставьте это поэтам и займитесь хорошенько командованием своего взвода». Где было Мартынову задумываться над Лермонтовым, как великим поэтом, когда люди, как товарищ поэта Арнольди, еще в 1884 году говорили, что все они в то время писали стихи не хуже Лермонтова.

Мартынов, находясь в Пятигорске в общем товарищеском кругу с Лермонтовым, да живя с Глебовым, стеснялся, конечно, резко высказывать внутреннее негодование на Михаила Юрьевича, но он не раз просил поэта оставить его в покое своими издевательствами «особенно в присутствии дам».

Между тем антагонизм «смешанного общества» с представителями «столичного» шел своим чередом. 8 июля молодежь задумала дать бал в честь знакомых пятигорских дам. Деньги собрали по подписке. Лермонтов был главным инициатором, ему дружно помогали другие. Местом торжества избрали грот Дианы возле Николаевских ванн. Площадку для танцев устроили так, что она далеко выходила за пределы грота. Свод грота убрали разноцветными шалями, соединив их в центре в красивый узел и прикрыв круглым зеркалом; стены обтянули персидскими тканями; повесили искусно импровизированные люстры, красиво обвитые живыми цветами и зеленью; на деревьях аллей, прилегающих к площадке, горело более 2000 разноцветных фонарей. Музыка, помещенная и скрытая над гротом, производила необыкновенное впечатление, особенно в антрактах между танцами, когда играли избранные музыканты или солисты. Во время одного антракта кто-то играл тихую мелодию на струнном инструменте, и Лермонтов уверял, что он приказал перенести нарочно для этого вечера Эолову арфу с «бельведера» выше Елисаветинского источника. От грота лентой извивалось красное сукно до изящно убранной палатки - дамской уборной. По другую сторону вел устланный коврами путь к буфету. Небо было бирюзовое с легкими небольшими янтарными облачками, между которыми мерцали звезды. Была полная тишина - ни один листок не шевелился. Густая пестрая толпа зрителей обступала импровизированный танцевальный зал. Свет фантастически ударял по костюмам и лицам, озаряя листву дерев изумрудным светом. Общество было весело настроено, и Лермонтов танцевал необыкновенно много.

«После одного бешеного тура вальса, - рассказывает Лорер, - Лермонтов, весь запыхавшийся от усталости, подошел ко мне и тихо спросил: „Видите ли вы даму Дмитриевского? Это его карие глаза! Не правда ли, как она хороша?!“ Дмитриевский был поэт и в то время был влюблен и пел прекрасными стихами о каких-то карих глазах. Лермонтов восхищался этими стихами и говаривал: „После твоих стихов разлюбишь поневоле черные и голубые глаза и полюбишь карие очи...“ В самом деле она была красавицей. Густые каштановые волосы ее были гладко причесаны и только из-под ушей спускались на плечи красивыми локонами... Большие карие глаза, осененные длинными ресницами и темными, хорошо очерченными бровями, поразили бы всякого... Бал продолжался до поздней ночи или, вернее, до утра. Семейство Арнольди удалилось раньше, а скоро и все стали расходиться; говорю расходиться потому, что экипажей в Пятигорске не было. С вершины грота я видел, как усталые группы спускались на бульвар. Разошлась и молодежь... А я все еще сидел погруженный в мечты!..»

Бал этот, в высшей степени оживленный, не понравился лицам, нерасположенным к Лермонтову и его «банде». Они не принимали участие в подписке, а потому и не пошли на него. Еще до бала они всячески старались убедить многих из бывших согласными участвовать в нем, отстать от предприятия и создать свой «вполне приличный, а не такой, где убранство домашнее, дурного вкуса» и дам заставляют «танцевать по песку». Под влиянием этих толков и князь Владимир Сергеевич Голицын, знакомый со многими из «смешанного общества», стал говорить о том, что неприлично угощать женщин хорошего общества танцами с кем попало на открытом воздухе. Говорят, что с этими представлениями князь Голицын обратился к Лермонтову или высказывал их в присутствии последнего и что Лермонтов возразил ему, что здесь не Петербург, что то, что неприлично в столице, совершенно прилично на водах с разношерстным обществом. Тогда князь поднял опять старый вопрос о приличном и неприличном обществе и сообщил о желании устроить бал, как следует, в казенном саду, воздвигнув там павильон с дощатой настилкой - с приличным для танцев полом; допускать же участников лишь по билетам.

Лермонтов заметил, что не всем это удобно, что казенный сад далек от центра города и что затруднительно будет препроводить усталых после танцев дам по квартирам, наемных же экипажей в городе всего 3 или 4. Князь стоял на своем, утверждал, что местных дикарей надо учить, надо показывать им пример, как устраивать празднества.

Мы видели, что молодежь с князем Голицыным не согласилась и устроила свой праздник. Тогда князь со своей стороны решился устроить бал в названном казенном саду на 15 июля, в день своих именин, и строптивую молодежь не приглашать.

У Верзилиных, кроме случайных сборов, молодежь и знакомые сходились по воскресным дням, и тогда бывали в их салоне танцы. 13 июля, в воскресенье, стали собираться обыкновенные посетители, потолковали идти ли в казенную гостиницу на танцевальный вечер и решили провести вечер в своем кругу. Народу было немного: полковник Зельмиц с дочерьми, Лермонтов, Мартынов, Трубецкой, Глебов, Васильчиков, Лев Пушкин и еще некоторые. В этот вечер Мартынов был мрачен. Действительно ли был он в дурном расположении духа или драпировался в мантию байронизма? Может быть, его сердило, что на аристократический вечер, приготовлявшийся князем Голицыным с большими затеями, он приглашен не был. Танцевал Мартынов в этот вечер мало. Лермонтов, на которого сердилась Эмилия Львовна за постоянное поддразнивание, приставал к ней, прося «сделать с ним хоть один тур». Только под конец вечера, когда он усилил свои настойчивые требования и, изменив тон насмешки, сказал: «M-elle Emilie, je vous prie, un tour de valse seulement, pour la derniere fois de ma vie (я прошу вас, только один тур вальса, в последний раз в жизни (фр.))», она с ним провальсировала. Затем Михаил Юрьевич усадил Эмилию Львовну около ломберного стола и сам поместился возле. С другой стороны занял место Лев Пушкин. «Оба они, - рассказывала Эмилия Александровна, - отличались злоязычием и принялись a qui mieux mieux (в запуски) острить. Собственно обидно злого в том, что они говорили, ничего не было, но я очень смеялась неожиданным оборотам и анекдотическим рассказам, в которые вмешали и знакомых нам людей. Конечно, доставалось больше всего водяному обществу, к нам мало расположенному, затронуты были и некоторые приятели наши. При этом Лермонтов, приподнимая одной рукой крышку ломберного стола, другою чертил мелом иллюстрации к своим рассказам». В это время танцы прекратились, и общество разбрелось группами по комнатам и углам залы. Князь Трубецкой сидел за роялем и играл что-то очень шумное. По другую сторону Надежда Петровна разговаривала с Мартыновым, который стоял в обыкновенном своем костюме - он и во время танцев не снял длинного своего кинжала - и часто переменял позы, из которых одна была изысканнее другой. Лермонтов это заметил и, обратив наше внимание, стал что-то говорить по адресу Мартынова, а затем мелом, двумя-тремя штрихами, иллюстрировал позу Мартынова с большим его кинжалом на поясе. Но и Мартынов, поймав два-три обращенные на него взгляда, подозрительно и сердито посмотрел на сидевших с Лермонтовым. «Перестаньте, Михаил Юрьевич! Вы видите - Мартынов сердится», - сказала Эмилия Александровна. Под шумные звуки фортепьяно говорили не совсем тихо, а скорее сдержанным только голосом. На замечание Эмилии Александровны Лермонтов что-то отвечал улыбаясь, но в это время, как нарочно, Трубецкой, взяв сильный аккорд, оборвал свою игру. Слово poignard отчетливо раздалось в устах Лермонтова. Мартынов побледнел, глаза сверкнули, губы задрожали, и, выпрямившись, он быстрыми шагами подошел к Михаилу Юрьевичу и, гневно сказав: «сколько раз я просил вас оставить свои шутки, особенно в присутствии дам!» - отошел на прежнее место. «Это свершилось так быстро, - заметила Эмилия Александровна, - что Лермонтов мог только опустить крышку ломберного стола, но ответить не успел. Меня поразил тон Мартынова и то, что он, бывший на ты с Лермонтовым, произнес слово вы с особенным ударением. „Язык мой, враг мой!“ - сказала я Михаилу Юрьевичу. „Се nest rien: demain nous serons bons amis (это ничего; завтра уже мы вновь будем хорошими друзьями (фр.))!“ - отвечал он спокойно».

Танцы продолжались - никто из присутствующих не заметил ничего из краткого объяснения. Даже Лев Пушкин не придал ему значения. Скоро стали расходиться, и никого не поразило, когда, выходя из ворот дома Верзилиных, Мартынов остановил за рукав Лермонтова и, оставшись позади товарищей, сказал сдержанным голосом по-французски то же, что было им сказано в зале: «Вы знаете, Лермонтов, что я очень долго выносил ваши шутки, продолжающиеся, несмотря на неоднократное мое требование, чтобы вы их прекратили».

Что же, ты обиделся? - спросил Лермонтов, продолжая идти во след за опередившими товарищами.

Да, конечно, обиделся.

Не хочешь ли требовать удовлетворения?

Почему ж нет?!

Тут Лермонтов перебил его словами. «Меня изумляют и твоя выходка, и твой тон... Впрочем, ты знаешь, вызовом меня испугать нельзя... хочешь драться - будем драться».

Конечно, хочу, - отвечал Мартынов, - и потому разговор этот может считаться вызовом.

Подойдя к домам своим, они молча раскланялись и вошли в свои квартиры. Как Лермонтов передал Столыпину о происшедшем, мы не знаем. Вообще нельзя не пожалеть, что до нас не дошло ничего письменного о поэте со стороны Глебова и особенно Столыпина, который в те дни был ближе всех к Михаилу Юрьевичу.

Мартынов, вернувшись, рассказал дело своему сожителю Глебову и просил его быть секундантом. Глебов тщетно старался успокоить Мартынова и склонить его на примирение. Особенное участие в деле принимали, конечно, ближайшие к сторонам молодые люди: Столыпин, князь Васильчиков и уже поименованный Глебов. Так как Мартынов никаких представлений не принимал, то решили просить Лермонтова, не придававшего никакого серьезного значения делу, временно удалиться и дать Мартынову успокоиться. Лермонтов согласился уехать на двое суток в Железноводск, в котором он вообще проводил добрую часть своего времени. В отсутствие его друзья думали дело уладить.

Как прожил поэт в одиночестве своем в Железноводске последние сутки - кто это знает! В обществе он бывал, как мы видели, всегда почти весел и шаловлив, на одиноких прогулках и при работе - погруженным в себя и до меланхолии грустен. Комментариями и лучшими истолкователями тогдашнего душевного состояния поэта, конечно, могут служить двенадцать его последних стихотворений. Предчувствием томимый, видит он себя в долине Дагестана с свинцом в груди недвижным, одиноким:

Глубокая в груди чернела рана,

И кровь лилась хладеющей струей.

Один из тогдашних посетителей минеральных вод, товарищ поэта по школе Гвоздев поздно вечером встретил Михаила Юрьевича на одинокой прогулке. Он был мрачен и говорил о близкой смерти...

Одиноким вышел поэт на дорогу жизни и нигде не мог найти настоящего приюта. То сравнивает он себя с дубовым листом, который еще свежим и зеленым оторвался от ветки родимой:

И в степь укатился, жестокою бурей гонимый,

Засох и увял он от холода, зноя и горя,

И вот, наконец, докатился до Черного моря.

У Черного моря чинара стоит молодая...

Но и она не принимает его: не пара он ее свежим листам! То чувствует себя поэт сильным и твердым, как утес, но сиротой в «пространстве мира»:

Он стоит; задумался глубоко,

И тихонько плачет он в пустыне...

Наконец, обдумывая вопросы жизни и бытия, один со своими мыслями, он чувствует, что и должен быть одиноким, если хочет «провозглашать любви и правды чистые ученья». Занималась заря юного дня. Зреющий поэт и человек вступал в новый фазис жизни. Он сознал себя и жаждал нераздельной всецелой отдачи себя творчеству и идеалу. Что в него ближайшие еще бешенее будут бросать каменья - это он понимал. Но уж это его не смущало.

Расчеты друзей, уговоривших Михаила Юрьевича удалиться в Железноводск, оказались неверными. Мартынов ко всяким представлениям оставался глух и больше хранил мрачное молчание. Между тем, все дело держалось не в особенном секрете. О нем узнали многие, знали и власти, если не все, то добрая часть их, и, конечно, меры могли бы быть приняты энергические. Можно было арестовать молодых людей, выслать их из города к месту службы, но всего этого сделано не было. Напротив, в дело вмешались и посторонние люди, как например Дорохов, участвовавший в 14 поединках. Для людей, подобных ему, а тогда в кавказском офицерстве их было много, дуэль представляла приятное препровождение времени, щекотавшее нервы и нарушавшее единообразие жизни и пополнявшее отсутствие интересов. Нет никакого сомнения, что Мартынова подстрекали со стороны лица, давно желавшие вызвать столкновение между поэтом и кем-либо из не в меру щекотливых или малоразвитых личностей. Полагали, что «обуздание» тем или другим способом «неудобного» юноши-писателя будет принято не без тайного удовольствия некоторыми влиятельными сферами в Петербурге. Мы находим много общего между интригами, доведшими до гроба Пушкина и до кровавой кончины Лермонтова. Хотя обе интриги никогда разъяснены не будут, потому что велись потаенными средствами, но их главная пружина кроется в условиях жизни и деятелях характера графа Бенкендорфа, о чем говорено выше и что констатировано столькими описаниями того времени.

Итак, попытка, удалив Лермонтова, дать успокоиться Мартынову, не удалась. Подстрекаемый ли другими или упорствуя тем больше, чем настойчивее хотели отклонить его от дуэли, Мартынов не уступал. Его тешила роль непреклонного, которую он принял на себя. Он даже повеселел и не раз подсмеивался над «путешествующим противником» своим. Пришлось принять решение дать дуэли осуществиться. Но все же из друзей Лермонтова никто не верил в ее серьезность. Все были убеждены, что противники обменяются выстрелами, подадут друг другу руки, и все закончится веселой пирушкой. Даже все было подготовлено к тому, чтобы отпраздновать в веселой компании счастливый исход. Сам Лермонтов говорил, что у него рука не поднимется на Мартынова и что он выстрелит в воздух. Это было сообщено и самому Мартынову, и никто не верил в серьезность его напускной торжественности.

15 июля было назначено днем для поединка. Дали знать Лермонтову в Железноводск. Ему приходилось ехать через немецкую колонию Каррас. Там должны были встретить его товарищи. Местом же для дуэли было назначено подножие Машука на половине дороги между колонией и Пятигорском. Ближайшие к поэту люди так мало верили в возможность серьезной развязки, что решили пообедать в колонии Каррас и после обеда ехать на поединок. Думали даже попытаться примирить обоих противников в колонии у немки Рошке, содержавшей гостиницу. Почему-то в кругу молодежи господствовало убеждение, что все это шутка, - убеждение, поддерживавшееся шаловливым настроением Михаила Юрьевича. Ехали скорее, как на пикник, а не на смертельный бой. Даже есть полное вероятие, что кроме четырех секундантов: князя Васильчикова, Столыпина, Глебова и князя Трубецкого, на месте поединка было еще несколько лиц в качестве зрителей, спрятавшихся за кустами - между ними и Дорохов.

В колонии Каррас Лермонтов, приезжая из Железноводска, нашел М-llе Быховец, прозванную «la belle noire (прекрасная брюнетка (фр.))», с теткой ее Прянишниковой, ехавших в Железноводск. Сюда приехали и товарищи поэта, кто именно - остается невыясненным, наверное, Столыпин. Есть сведение, что в числе еще других лиц прибыл и Мартынов. Продолжая верить в несерьезность поединка, молодые люди еще утром 15 июля заходили к Верзилиным, сговариваясь, так как никто из них не был приглашен на праздник князя Голицына, прийти инкогнито на горку в саду или близ сада, чтобы посмотреть на фейерверк. Туда к ним должны были явиться и Верзилины. Молодежь, как видели мы, думала по счастливом окончании дуэли поужинать вместе в товарищеском кругу. Некоторые надеялись, что, быть может, в Каррасе как-нибудь удасться примирить противников. Вот почему Лермонтов должен был там пообедать. Хотели привести и Мартынова. Говорят, Мартынов приехал туда на беговых дрожках с князем Васильчиковым. Лермонтов был налицо. Противники раскланялись, но вместо слов примирения Мартынов напомнил о том, что пора бы дать ему удовлетворение, на что Лермонтов выразил всегдашнюю свою готовность. Верно только то, что князь Васильчиков с Мартыновым на беговых дрожках, с ящиком принадлежавших Столыпину кухенрейторских пистолетов, выехали отыскать удобное место у подножия Машука, на дороге между колонией Кар-рас и Пятигорском. Обедая с М-llе Быховец и ее теткой, Михаил Юрьевич шутил и, наконец, взяв у первой из дам золотой ободок, который тогда носили на голове, стал оборачивать им красивые пальцы своих холеных рук. М-llе Быховец просила ей возвратить фиори-турку, но поэт отказался, сказав, что сам привезет, если будет жив, и с этими словами встал и, весело раскланявшись, вышел. На слова эти, как на шутку, дамы внимания не обратили.

Молодые люди сели на коней и помчались по дороге к Пятигорску. День был знойный, удушливый, в воздухе чувствовалась гроза. На горизонте белая тучка росла и темнела. Не доезжая 2,5 верст, приблизительно, до города, повернули налево в гору, по следам, оставленным дрожками князя Васильчикова и Мартынова. Подошва Машука, поросшая кустарником и травой, и ныне сохраняет тот же вид. Кудрявая вершина знаменитой горы высилась над всей местностью, как и теперь. Если встать к ней спиной, то перед глазами извивалась лентой железноводская дорога. Далее поднимается пятиглавый Бештау, а налево величаво и безмолвно глядит Шат-гора (Эльбрус), сияя белизной своей снеговой вершины. Около 6 часов прибыли на место. Оставив лошадей у проводника своего Евграфа Чалова, молодые люди пошли вверх к полянке между двумя кустами, где ожидали их Мартынов и Васильчиков или же Трубецкой, что тоже остается невыясненным. Докторов не было не потому, чтобы, как это сообщается некоторыми, никто не хотел ехать, а потому опять, что как-то дуэли не придавали серьезного значения, и потому даже не было приготовлено экипажа на случай, что кто-нибудь будет ранен.

Мартынов стоял мрачный со злым выражением лица. Столыпин обратил на это внимание Лермонтова, который только пожал плечами. На губах его показалась презрительная усмешка. Кто-то из секундантов воткнул в землю шашку, сказав: «Вот барьер». Глебов бросил фуражку в десяти шагах от шашки, но длинноногий Столыпин, делая большие шаги, увеличил пространство. «Я помню, - говорил князь Васильчиков, - как он ногой отбросил шапку, и она откатилась еще на некоторое расстояние. От крайних пунктов барьера Столыпин отмерил еще по 10 шагов, и противников развели по краям. Заряженные в это время пистолеты были вручены им (Глебовым?). Они должны были сходиться по команде: „Сходись!“ Особенного права на первый выстрел по условию никому не было дано. Каждый мог стрелять, стоя на месте, или подойдя к барьеру, или на ходу, но непременно между командой: два и три. Противников поставили на скате, около двух кустов: Лермонтова лицом к Бештау, следовательно выше; Мартынова ниже, лицом к Машуку. Это опять была неправильность. Лермонтову приходилось целить вниз, Мартынову вверх, что давало последнему некоторое преимущество. Командовал Глебов.... „Сходись!“ - крикнул он. Мартынов пошел быстрыми шагами к барьеру, тщательно наводя пистолет. Лермонтов остался неподвижен. Взведя курок, он поднял пистолет дулом вверх и, помня наставления Столыпина, заслонился рукой и локтем, „по всем правилам опытного дуэлиста“. „В эту минуту, - пишет князь Васильчиков, - я взглянул на него и никогда не забуду того споюйного, почти веселого выражения, которое играло на лице поэта перед дулом уже направленного на него пистолета“. Вероятно, вид торопливо шедшего и целившего в него Мартынова вызвал в поэте новое ощущение. Лицо приняло презрительное выражение, и он, все не трогаясь с места, вытянул руку к верху, по-прежнему к верху же направляя дуло пистолета. „Раз... Два... Три!“ - командовал между тем Глебов. Мартынов уже стоял у барьера. „Я отлично помню, - рассказывает далее князь Васильчиков, - как Мартынов повернул пистолет, курком в сторону, что он называл стрелять по-французски! В это время Столыпин крикнул: „Стреляйте! Или я разведу вас!..“ Выстрел раздался, и Лермонтов упал, как подкошенный, не успев даже схватиться за больное место, как это обыкновенно делают ушибленные или раненые.

Мы подбежали... В правом боку дымилась рана, в левом сочилась кровь... Неразряженный пистолет оставался в руке...

Черная туча, медленно поднимавшаяся на горизонте, разразилась страшной грозой, и перекаты грома пели вечную память новопреставленному рабу Михаилу...“».

Труп поэта на месте поединка. - Перевоз тела в Пятигорск. - Затруднения при похоронах. - Могила. - Следственное дело. - Степень виновности Мартынова и других. - Слухи о причинах, побудивших Мартынова драться с Лермонтовым. - Преследователи и защитники Михаила Юрьевича. - Высочайшее повеление относительно лиц, причастных к дуэли. - Перенесение тела Михаила Юрьевича в Тарханы.

Неожиданный строгий исход дуэли даже для Мартынова был потрясающим. В чаду борьбы чувств, уязвленного самолюбия, ложных понятий о чести, интриг и удалого молодечества, Мартынов, как и все товарищи, был далек от полного сознания того, что творится. Пораженный исходом, бросился он к упавшему. «Миша, прости мне!» - вырвался у него крик испуга и сожаления...

В смерть не верилось. Как растерянные стояли вокруг павшего, на устах которого продолжала играть улыбка презрения. Глебов сел на землю и положил голову поэта к себе на колени. Тело быстро холодело... Васильчиков поехал за доктором; Мартынов - доложить коменданту о случившемся и отдать себя в руки правосудия... Мы ничего не знаем о других!.. Что делал многолетний верный друг поэта Монго-Столыпин? Он ли закрывал глаза любимого им и любившего его человека?.. Князь Васильчиков упорно молчал относительно других лиц, свидетелей дуэли. Он и о Дорохове говорить почему-то не хотел. Надо полагать, что они рассыпались по окрестностям или ускакали в Пятигорск. Наскоро решено было на неизбежном следствии показать, что секундантами и свидетелями всего случившегося были только Глебов и князь Васильчиков. Они менее всего рисковали. Глебов, плен которого у горцев наделал много шуму, был на счету офицера не только безукоризненного, но и много обещавшего - о нем знали в Петербурге. Отец Васильчикова был любим государем и имел значительный пост. Наконец, оба они проживали на водах с разрешения, не так, как князь Трубецкой, и не были, как Столыпин и Дорохов, замешаны в дуэлях и не навлекли еще на себя недовольство правительственных лиц. Между тем, в Пятигорске трудно было достать экипаж для перевозки Лермонтова. Васильчиков, покинувший Михаила Юрьевича еще до ясного определения его смерти, старался привезти доктора, но никого не мог уговорить ехать к сраженному. Медики отвечали, что на место поединка при такой адской погоде они ехать не могут, а приедут на квартиру, когда привезут раненого. Действительно, дождь лил как из ведра, и совершенно померкнувшая окрестность освещалась только блистанием непрерывной молнии при страшных раскатах грома. Дороги размокли. С большим усилием и за большие деньги, кажется, не без участия полиции, удалось наконец выслать за телом дроги (вроде линейки). Было 10 часов вечера. Достал эти дроги уже Столыпин. Князь Васильчиков, ничего не добившись, приехал на место поединка без доктора и экипажа.

Тело Лермонтова все время лежало под проливным дождем, накрытое шинелью Глебова, покоясь головою на его коленях. Когда Глебов хотел осторожно спустить ее, чтобы поправиться - он промок до костей - из раскрытых уст Михаила Юрьевича вырвался не то вздох, не то стон; и Глебов остался недвижим, мучимый мыслью, что, быть может, в похолоделом теле еще кроется жизнь.

Так лежал, неперевязанный, медленно истекающий кровью, великий юноша-поэт... Гроза прошла. Стало совсем тихо. Полный месяц ярким сиянием осветил окрестность и вершины гор, спавших во тьме ночной.

Наконец появился долгожданный экипаж в сопровождении полковника Зельмица и слуг. Поэта подняли и положили на дроги. Поезд, сопровождаемый товарищами и людьми Столыпина, тронулся.

В Пятигорске между тем происходило следующее. В 7-м часу было назначено открытие празднества, которое готовил князь Голицын в «казенном саду» и которым собирался удивить «пятигорских дикарей». Ничего подобного еще не бывало... Обширный павильон, сооружавшийся в продолжение нескольких дней, весь состоял из зеркал, спрятанных в цветах и зелени. С утра толпились любопытные, которых к назначенному часу решено было выпроводить из сада. Но вот разразилась гроза. Даже старожилы не могли припомнить подобной. Улицы обратились в потоки; нечего было и думать добраться до сада. Сестры Верзилины, принарядившись, готовились отправиться на бал князя Голицына, но ливень не унимался. К ним пришел Дмитриевский и, видя барышень в бальных туалетах и опечаленными, вызвался привести обычных посетителей из молодежи и устроить свой танцевальный вечер. «Не успел он высказаться, - рассказывает Эмилия Александровна Шан-Гирей, - как вбегает полковник Антон Карлович Зельмиц с растрепанными длинными седыми волосами, с испуганным лицом, размахивает руками и кричит: (Один наповал, другой под арестом!) Мы бросились к нему: - Что такое, кто наповал, где? - „Лермонтов убит!“ - раздались роковые слова... Внезапное известие до того поразило матушку, что с ней сделалась истерика... Уже потом, от Дмитриевского, узнали мы подробности о случившемся...»

«Мальчишки, мальчишки, что вы со мною сделали», - плакался, бегая по комнате и схватившись за голову, добряк Ильяшеню, когда ему сообщили о катастрофе. Мартынов тотчас был арестован. Сам комендант не на шутку испугался и растерялся. Он, еще не зная, убит или ранен Лермонтов, приказал, чтобы, как только привезут, его поместили на гауптвахту. Той порой тело прибыло в Пятигорск. Разумеется, на гауптвахту его сдать нельзя было и, постояв перед ней несколько минут, пока выяснилось, что поручик Тенгинского полка Лермонтов мертв, его повезли дальше. Кто-то именем коменданта опять-таки остановил поезд перед церковью, сообщив, что домой его везти нельзя. Опять замедление. Наконец, смоченный кровью и омытый дождем труп был привезен на квартиру и положен на диван в столовую, где еще недавно у открытого окна по утрам работал поэт, слагая или исправляя свои чудные песни. Глебов раньше, потом Васильчиков были арестованы и под конвоем проведены к месту заключения. Было за полночь, когда прибыла наконец давно ненужная медицинская помощь.

Бледный, истекший кровью, с улыбкой презрения на устах, в «исторической» канаусовой рубашке, смоченной кровью, лежал Михаил Юрьевич. Вокруг ходила молодежь, растерявшаяся и пораженная. Вместо веселого ужина, приготовленного для встречи счастливо возвратившегося и примиренного с товарищем поэта, приходилось хлопотать о приведении в порядок его смертных останков. Весть быстро разнеслась по городу, и еще вечером приходили приятели и знакомые под кров сраженного певца. Никто из друзей не спал... Спали ли те, что с такою настойчивостью и искусством вели интригу и добились желанного?!

На другое утро тело было обмыто. Окостенелым членам трудно было дать обычное для мертвеца положение; сведенных рук не удалось расправить, и они были накрыты простыней. Веки все открывались, и глаза, полные дум, смотрели чуждыми земного мира. В чистой белой рубашке лежал он на постели в своей небольшой комнате, куда перенесли его. Художник Шведе снимал с него портрет масляными красками. С утра дом и двор, где жил поэт, были переполнены народом. Многие плакали. Общественное мнение, конечно, разделилось. Говорили, что поэт был несносен: ни Мартынов - так другой непременно убил бы его. Большинство видело во всем происшествии «ссору двух офицеров из-за барышни». Называли Эмилию Александровну Клингенберг, другие - сестру ее Надежду Петровну Верзилину. Толковали и о госпоже Быховец. Взятый у нее накануне золотой ободок нашли поврежденным и облитым кровью в боковом кармане его. Может быть, кто-нибудь вспоминал и предсказание цыганки, высказанное юному поэту или его бабушке: «Убьют его из-за спорной женки». Михаил Юрьевич рассказывал об этом, говоря, что быть убиту в сражении ему на роду не писано. Но чего не припоминают в подобных случаях!..

Столыпин и друзья, распорядившись относительно панихиды, стали хлопотать о погребении останков поэта. Ординарный врач Пятигорского военного госпиталя Барклай-де-Толли выдал свидетельство, в котором говорилось, что «Тенгинского военного полка поручик М.Ю. Лермонтов застрелен на поле, близ горы Машука, 15 числа сего месяца, и, по освидетельствовании им, тело может быть предано земле по христианскому обряду». Но протоиерей Павел Александровский не решался этого сделать. «Несколько влиятельных личностей, которые не любили Лермонтова за его не щадивший никого юмор, старались повлиять и на коменданта, и на отца протоиерея в смысле отказа, как в отдании последних почестей, так и в христианском погребении праха ядовитого покойника, как один из них выразился об умершем. Они говорили, что убитый на дуэли - тот же самоубийца, и что на похороны самоубийцы по обряду христианскому едва ли взглянет начальство снисходительно».

Против этих интриг стали действовать друзья поэта. Они уговаривали протоиерея, представляли ему значительность связей бабки покойного и друзей его, обещали богатое вознаграждение. Но он колебался. Напрасно говорили ему, что князь Васильчиков честью ручается, что отец Павел за исполнение обряда отвечать не будет. Тщетно обращались к содействию жены его, стараясь задобрить и ее Напуганная она говорила батюшке: «Не забывай, что у тебя семейство».

Ильяшенко, на которого напирали с двух противоположных сторон, сам не знал, как поступить и не решался категорически разрешить протоиерею предать земле убитого по образцу церковному. На формальный запрос протоиерея Александровского, он прямо не отвечал, а, желая от себя отстранить всякую ответственность, уведомил плац-майора подполковника Унтилова 16 же июля, чтобы тот сообщил духовенству, возможно ли приступить к погребению по христианскому обряду тела поручика Лермонтова. Что сделал Унтилов и что ему отвечал протоиерей Александровский, неизвестно; но, надо полагать, что дело о погребении решено не было, потому что пришлось вмешаться в него начальнику штаба.

Старик, добрый и недалекий, Ильяшенко недаром перепугался. Очевидно, ему шепнули, что в Петербурге не очень долюбливали Лермонтова, может быть, до него дошла также и весть о секретной бумаге от 20 июня, подписанной дежурным генералом Клейнмихелем, о том, чтобы Лермонтова держать при полку и ни под каким видом не выпускать, ни в экспедиции, ни в отпуск. Вообще произошли усиленный надзор и деятельность со стороны начальства. «Прежде в Пятигорске не было ни одного жандармского офицера: теперь, Бог знает откуда, их появилось множество, и на каждой скамейке отдыхало, кажется, по одному голубому мундиру», - рассказывает очевидец. Было послано донесение Бенкендорфу. Труп был вскрыт, и оказалось, что поэт был убит на месте.

Тем временем в Пятигорск прибыл начальник штаба полковник флигель-адъютант Траскин. Ему сообщили о затруднениях относительно похорон поэта, и что духовенство упорствует, утверждая, что человек, убитый на поединке, - тот же самоубийца. Полковник Траскин авторитетом своим подействовал на протоиерея. Похороны поэта состоялись в тот же день - 17 июля около 6 часов вечера. Друзья, желая придать более торжественности похоронам, хлопотали о воинских почестях. Но это разрешено не было. На плечах товарищей гроб был донесен до Пятигорского кладбища и похоронен по всем правилам православной религии. Понятно, что почти весь Пятигорск участвовал на похоронах. Были и представители всех полков, в которых волей или неволей служил Лермонтов. Полковник Безобразов - представителем Нижегородского драгунского полка, А. И. Арнольди - Гродненского гусарского, Тиран - лейб-гусарского. Мартынов просил позволения проститься с покойным, но ему, вероятно, в виду раздражения против него, этого не позволили. Плац-майору Унтилову приходилось еще накануне несколько раз выходить из квартиры Лермонтова к собравшимся на дворе и на улице, успокаивать и говорить, что это не убийство, а честный поединок. Были горячие головы, которые выражали желание мстить за убийство и вызвать Мартынова. Возбуждение вызвало затем и усиленную высылку молодежи из Пятигорска по распоряжению начальника штаба Траскина.

Во время шествия и похорон погода стояла ясная, и все также спокойно и безучастно глядели вершины ближних и дальних гор, когда при молитве и торжественном пении опускали в землю прах великого русского поэта...

Место могилы, в которую был опущен прах, неизвестно. Продолговатый камень с именем усопшего исчез. Когда прах перевезли в Тарханы, он долго оставался возле раскопанной могилы на Пятигорском кладбище. Постоянные посещения ее приезжими на воды кого-то смутили. Могила была засыпана, и на нее сброшен камень. Часть его еще долго торчала из-под земли. Затем он исчез. Весьма возможно, что он был употреблен при кладке фундамента для кладбищенской церкви.

Начались следствие и суд. Признавшие себя официально единственными свидетелями дуэли князь Васильчиков и Глебов делали все, чтобы выгородить всех прочих участников. Не был упомянут даже служитель Чалов, державший лошадей, а заявлено, что лошади были привязаны к кустам. Выгородили и Верзилиных, хотя с последних было снято показание. Арестованные имели полную возможность сообщаться и заранее сговариваться или списываться относительно того, что показывать. Сохранилось знаменательное письмо, писанное рукой Глебова от лица своего и Васильчикова к Мартынову, во время следствия.

Посылаем тебе брульок (от фр. «brouillon» - черновик) 8-й статьи. Ты к нему можешь прибавить по своему уразумению; но это сущность нашего ответа. Прочие ответы твои совершенно согласуются с нашими, исключая того, что Васильчиков поехал верхом на своей лошади, а не на дрожках беговых со мной. Ты так и скажи. Лермонтов же поехал на моей лошади: так и пишем. Сегодня Траскин еще раз говорил, чтобы мы писали, что до нас относится четверых, двух секундантов и двух дуэлистов. Признаться тебе, твое письмо несколько было нам неприятно. Я и Васильчиков не только по обязанности защищаем тебя везде и всем, но потому, что не видим ничего дурного с твоей стороны в деле Лермонтова, и приписываем этот случай несчастному случаю (все это знают): судьба так хотела, тем более, что ты в третий раз в жизни своей стрелял из пистолета (два раза, когда у тебя пистолеты рвало в руке и этот третий), а совсем не потому, чтобы ты хотел пролить кровь, в доказательство чего приводим то, что ты сам не походил на себя, бросился к Лермонтову в ту секунду, как он упал, и простился с ним. Что же касается до правды, то мы отклоняемся только в отношении к Т(рубецкому) и С(толыпину), которых имена не должны быть упомянуты ни в коей случае. Надеемся, что ты будешь говорить и писать, что мы тебя всеми средствами уговаривали. Придя на барьер, напиши, что ждал выстрела Лермонтова.

Письмо это доказывает, как мало можно полагаться на официальное следствие по делу о смерти Лермонтова. Мартынов сам себя, да и другие его выгораживали. Так, утверждали, что Мартынов не умел стрелять из пистолета: нам известен случай еще одной дуэли Мартынова в Вильне, где он тоже стрелял, как на дуэли с Лермонтовым. Быстро подойдя к барьеру, он, прицелясь, повернул пистолет и выстрелил, что называл «стрелять по-французски», и тоже попал в своего противника.

Военный суд приговорил всех трех подсудимых лишить чинов и прав состояния. Командир отдельного кавказского корпуса, признавая подсудимых виновными, майора Мартынова - в произведении с поручиком Лермонтовым поединка, на котором убил его, а корнета Глебова и титулярного советника князя Васильчикова - в принятии на себя посредничества в этой дуэли, полагал: майора Мартынова в уважение прежней его беспорочной службы, начатой в гвардии, отличия, оказанного в экспедиции против горцев в 1837 году, за что он удостоен ордена св. Анны 3 степени с бантом, и того, что Мартынов вынужден был к произведению дуэли с Лермонтовым беспрестанными его обидами, на которые долгое время ответствовал увещанием и терпением, - лишив чинов и ордена, выписать в солдаты до выслуги, а корнета Глебова и князя Васильчикова, хотя и следовало бы подвергнуть одинаковому наказанию с майором Мартыновым, но, принимая во внимание молодость их, хорошую службу, бытность первого из нихв экспедиции против горцев в 1840 году и полученную им тогда тяжелую рану, - вменив в наказание содержание под арестом до предания суду, выдержать еще в крепости на гауптвахте один месяц и Глебова перевести из гвардии в армию тем же чином. Все дело и приговор были внесены на рассмотрение Государя Императора.

Тем временем Васильчикову и Глебову заменили содержание на гауптвахте домашним арестом. Мартынову разрешили выходить вечером, в сопровождении караульного солдата, подышать чистым воздухом. Однажды его встретили Верзилины. «Его белая черкеска, черный бархатный бешмет с малиновой подкладкой, произвели на нас неприятное впечатление, - пишет Эмилия Александровна Шан-Гирей, - я не скоро могла заговорить с ним, а сестра Надя (которой было 16 лет) не могла преодолеть своего страха».

Но напрасно Эмилия Александровна теперь как бы возмущается равнодушием Мартынова. Глядя ретроспективно, люди иначе относятся к прошлому, и самой Эмилии Александровне не избежать укора в равнодушии к судьбе поэта, так как она, по собственному признанию, 18 июля, на другой день после похорон Михаила Юрьевича, участвовала на балу, данном князем Голицыным в казенном саду. Эти факты только подтвержают, что уже сказано нами, то есть что большинство видело в Лермонтове не великого поэта, а молодого офицера, о котором судили и рядили так же, как о любом из товарищей, с которыми его встречали. Поэтому винить Мартынова больше других непосредственных участников в деле несчастной дуэли - несправедливо. Он виноват не более как Дантес в смерти Пушкина. Оба были орудиями если не злой, то мелкой интриги дрянных людей. Сами они мало понимали, что творили. И в характере их есть некоторое сходство. Оба нравились женщинам и кичились своими победами, даже и служили они в одном и том же кавалергардском полку. Оба не знали, «на кого поднимали руку». Разница только в том, что Дантес был иностранец,

На ловлю счастья и чинов

Заброшенный к нам по воле рока,

а Мартынов был русский, тоже занимавшийся ловлей счастья и чинов, но только не заброшенный к нам, а выросший на нашей почве. Право, не решаемся обвинить его и невольно удивляемся попыткам уличить Мартынова в убийстве Лермонтова, как и попыткам защитить его и всю ответственность взвалить на славного нашего поэта. Стараясь разъяснить причину дуэли, писатели постоянно кружили около второстепенных фактов, смешивая, как это часто бывает, причину с поводом. Поэтому мы встречаемся с рассказами и догадками разного, чисто личного свойства, тогда как причина здесь, как и в пушкинской дуэли, лежала в условиях тогдашней социальной жизни нашей, неизбежно долженствовавшей давить такие избранные натуры, какими были Пушкин и Лермонтов. Они задыхались в этой атмосфере и в безвыходной борьбе должны были разбиться или заглохнуть. Да, действительно, не Мартынов, так другой явился бы орудием неизбежно долженствовавшего случиться.

Здесь в концу нашего труда да позволит нам читатель указать ему на стихотворение Лермонтова, писанное им в самом начале его поэтической деятельности, вполне могущее служить иллюстрацией только что сказанного:

Поверь, ничтожество есть благо в здешнем свете!..

К чему глубокие познанья, жажда славы,

Талант и пылкая любовь свободы.

Когда мы их употребить не можем?

Мы, дети севера, как здешние растенья,

Цветем недолго, быстро увядаем...

Как солнце зимнее на сером небосклоне.

Так пасмурна жизнь наша, так недолго

Ее однообразное теченье...

И душно кажется на родине,

И сердцу тяжко, и душа тоскует...

Не зная ни любви, ни дружбы сладкой,

Средь бурь пустых томится юность наша,

И быстро злобы яд ее мрачит,

И нам горька остылой жизни чаша,

И уж ничто души не веселит.

Пятнадцатилетний юноша высказал ясно и верно положение выходящих из ряда индивидуальностей среди современного мира.

Не станем подвергать критическому анализу всякие соображения и рассказы о причинах, побудивших Мартынова вызвать Лермонтова на поединок. Мы попытались проследить истину. Теперь скажу только еще по поводу одного навета, который вышел главным образом от людей, расположенных к Мартынову.

Говорили, что Мартынов заступился за честь сестры, будто бы выставленной поэтом в княжне Мэри, так же, как в Грушницком был выставлен сам Мартынов. Эта нелепая догадка отпадает сама собой после всего, что было сказано нами относительно «Героя нашего времени».

Другие утверждали, что вступился Мартынов за честь своей сестры вследствие непозволительной проделки со стороны Лермонтова. Она будто состояла в том, что отец Мартынова дал Лермонтову, уезжавшему на Кавказ, пакет для своего сына. Пакет был запечатан, и в нем находилось письмо сестры Мартынова, которое она посылала брату. Влюбленный в Мартынову (?) Лермонтов ужасно желал узнать, какого о нем мнения красавица. Он не удержался и удовлетворил своему любопытству. Про него говорили дурно. Отдать вскрытое письмо по назначению стало неудобным, и Лермонтов решил сказать Мартынову, что он в дороге потерял пакет. Но в пакете были деньги. Задержать их Лермонтов, конечно, не мог и передал их Мартынову сполна. Когда Мартынов написал об утрате домой, его известили, что Лермонтову не было сказано, что в пакете 500 рублей. Как же мог он это узнать? Очевидно, он вскрыл письмо. Мартынов вознегодовал на товарища, а Лермонтов, чувствуя себя виновным, всячески придирался к Мартынову и, наконец, довел до дуэли. Вся несообразность и деланность ясна. Если даже допустить (?), что любопытство могло побудить Михаила Юрьевича распечатать чужое письмо, то немыслимо, чтобы он - умный человек - мог подумать, что дело останется неразъясненным? Не проще ли было уж и не отдавать денег, пока не выяснилось бы, что таковые были в пакете и тогда возвратить их. Не говорим уж о том, что весь рассказ о письме противоречит прямому и честному характеру поэта. Его и недруги не представляли человеком нечестным, а только ядовитым и задирой.

Даже за гробом преследовала Михаила Юрьевича клевета и злоба. Цензура не пропускала слишком сочувственных о нем отзывов, не терпела выражений высокого уважения к поэту; она вычеркивала слова: славный, знаменитый и проч. У А.А. Краевского видели мы прбцензурированный лист стихотворений Лермонтова из «Отечественных записок» N 1, 1848 г. Помещая стихотворения, редактор предпосылает им заметку свою: «Не входя в рассмотрение литературного достоинства стихов 15-летнего поэта, мы желаем сохранить их на страницах нашего журнала, в котором он почти начал свое кратковременное, но славное поприще».

Цензура зачеркнула слово славное. Краевский рассказывал и о других подобных случаях. Не то же ли происходило по отношению к памяти А.С. Пушкина?

Вообще, очевидно старались по возможности сдержать симпатию к молодому поэту, а память его зачернить и распространить в обществе, как и прежде, о нем дурное мнение. Был пущен слух, как бы в подтверждение того, что в самых высших сферах Лермонтова очень не любили, и что по получении известия о смерти Лермонтова, государь сказал: «Собаке - собачья смерть!» Это положительно неправда! Известие пришло в присутствии дежурного флигель-адъютанта А.И. Философова, родственника Михаила Юрьевича, и Государь решительно ничего подобного не говорил. И государь, и великий князь Михаил Павлович, как мы видели выше, являлись защитниками Михаила Юрьевича от слишком ревностных преследователей его личности и таланта. Надо предполагать, что распространение таких вестей было на руку Бенкендорфу

Лучшие люди, с сердцем и умом, относились к памяти поэта с уважением и негодуя выражались о виновниках его гибели.

На сообщение полковника Траскина об обстоятельствах дуэли и смерти Лермонтова П.X. Граббе отвечал ему: «...Несчастная судьба нас, русских. Только явится между нами человек с талантом - десять пошляков преследуют его до смерти. Что касается до его убийцы, пусть на место всякой кары он продолжает носить свой шутовской костюм».

А.П. Ермолов по поводу ранней смерти Лермонтова говорил: «Уж я бы не спустил этому Мартынову. Если бы я был на Кавказе, я бы спровадил его; там есть такие дела, что можно послать, да, вынувши часы, считать, через сколько времени посланного не будет в живых. И было бы законным порядком. Уж у меня бы он не отделался. Можно позволить убить всякого другого человека, будь он вельможа и знатный: таких завтра будет много, а этих людей не скоро дождешься!» И все это сребровласый герой Кавказа говорил, по своему слегка притопывая ногой.

Князь П.А. Вяземский, известный поэт наш, замечает по поводу известия о смерти Михаила Юрьевича: «...В нашу поэзию стреляют удачнее, чем в Луи Филиппа. Вот второй раз, что не дают промаха». По случаю дуэли Лермонтова князь А.Н. Голицын рассказывал мне, что при Екатерине была дуэль между князем Голицыным и Шепелевым. Голицын был убит и не совсем правильно, по крайней мере, так в городе говорили, и обвиняли Шепелева. Говорили также, что Потемкин не любил Голицына и принимал какое-то участие в этом деле.

В январе 1842 года состоялось по делу о смертельной дуэли Лермонтова высочайшее повеление (от 3 января): «Майора Мартынова посадить в Киевскую крепость на гауптвахту на три месяца, и предать церковному покаянию. Титулярного советника князя Васильчикова и корнета Глебова простить, первого во внимание к заслугам отца, а второго по уважению полученной тяжелой раны».

В январе же последовало Высочайшее соизволение на перевоз тела поэта из Пятигорска в пензенское имение Арсеньевой село Тарханы для погребения на фамильном кладбище.

Бабушке Арсеньевой долго не решались сообщить о смерти внука. Узнав о том, она, несмотря на все предосторожности и приготовления, вынесла апоплексический удар, от которого медленно оправилась. Веки глаз ее, впрочем, уже не поднимались. От слез они закрылись. Все вещи, все сочинения внука, тетради, платья, игрушки - все, что старушка берегла - все она раздала, не будучи в состоянии терпеть около себя что-либо, чего касался поэт. Слишком велика была боль! Потому-то так трудно приходилось собирать повсюду рассеянный материал для полного собрания сочинений Лермонтова и биографии его.

Скончалась Арсеньева в 1845 году. Мартынов отбывал церковное покаяние в Киеве с полным комфортом. Богатый человек, он занимал отличную квартиру в одном из флигелей Лавры. Киевские дамы были очень им заинтересованы. Он являлся изысканно одетым на публичных гуляньях и подыскивал себе дам замечательной красоты, желая поражать гуляющих и своим появлением, и появлением прекрасной спутницы. Все рассказы о его тоске и молитвах, о «ежегодном» навещании могилы поэта в Тарханах - изобретения приятелей и защитников. В Тарханах на могиле Лермонтова Мартынов был всего один раз проездом.

Тело Михаила Юрьевича было вырыто из кавказской земли и привезено в Тарханы 21 апреля 1842 года. Через два дня оно было положено в землю родимого села рядом с прахом матери.

Лермонтов скончался, а над его могилой громче прежнего поднялись крики о его легкомыслии, ничтожности, подражательности, необразовании, пошлой шаловливости - невыносимости характера. Кричали много и громко, заглушая голоса, певшие ему хвалу.

Бычачий рев всегда заглушает соловьиное пение. Но время берет свое; потому уже, что оно, то медленно тащится, то несется, но всегда идет навстречу истине, то есть прогрессу и совершенствованию всего человеческого и идеального.

Юноша Лермонтов, зреющий еще только человек и поэт, скошенный в самом начале своего могучего созревания, являлся с детства уже вполне определенной индивидуальностью. В эпоху всеобщей нивелировки личностей он проходил жизненный путь нравственно одиноким, с глубокой думой на молодом челе. Юные силы, характер, темперамент не могли развиваться, идти в уровень с быстро совершенствующейся, самобытной мыслью в нем. Между ними был разлад, как между полными думы глазами - этим зеркалом мысли - и детским выражением губ - рефлектором чувств и ощущений человека.

С годами этот разлад должен был исчезнуть совсем; он уже начинал исчезать, но гармония сил пока еще не установилась. Существующий внутри человека разлад и разлад человека с окружающим обществом, ничтожным и шаблонным, должен был выразиться в тяжком нравственном страдании, тем более тяжком, что любящая душа, бичуемая далеко опередившей мыслью, искала прибежища в гордости духа, упорно отказывавшего людям заглянуть в тайник дум и мук своих. Избыток молодых сил требовал, однако, выхода и участия в жизни.

Михаил Юрьевич не достиг еще тех лет, той гармонии и совершенства, когда, весь поднимаясь в область мысли, гениальный человек реет, как горный орел над землей, все видя, все замечая своим проницательным оком. Для него не наступила еще та пора, когда творчество, охватив все существо, уносит человека над обыденной жизнью. Юноша еще должен был знакомиться с этой жизнью для уразумения, для совершенствования самого себя и обогащения в себе творческого материала. Он много читал, учился, мысленно беседовал с умами великих людей в их сочинениях. Между трудом ознакомления с ними и с жизнью окружающей проходил его досуг. Отрываясь от мира идей и входя в жизнь общества или товарищей, он не находил между ними ничего общего. Разница между жизнью идей и действительностью была так велика, что не могла не вызывать в нем горькой насмешки, и с разочарованных уст его невольно срывались слова, задевавшие ничтожное самолюбие людей вполне собою довольных.

Чем моложе и, следовательно, несдержаннее был Лермонтов, тем более ощущалась рознь между ним и большинством современников, тем более ненавидели его с ним сталкивающиеся шаблонные люди. С годами это сгладилось бы настолько, насколько поэт, пришедший в гармонию с собой, реже бы спускался с высот своей идейной жизни, менее бы сталкивался с ними. Глядя на него издалека, сквозь призму произведений его гениальной фантазии и жизненного понимания, не сталкиваясь с ним близко, все мелкое и заурядное отнеслось бы к нему без чувства личной досады и уязвленного самолюбия.

Лермонтов начинал это понимать, он начинал сознавать, что ему надо жить исключительно для того, на что он был призван, что ему не следовало более вращаться в сферах обыденной, им уже познанной жизни; но с одной стороны, его не выпускали из нее, его злобно и насильно приковывали к среде, в которую его забросила судьба, с другой, сам он, повторяю, не успел еще установить вполне гармонию своего внутреннего существа.

Роковое совершилось!.. Он пал под гнетом обыденной силы, ополчившейся на него, пал от руки обыденного человека, воплощавшего собой ничтожество времени, со всеми его бледными качествами и жалкими недостатками. Тленное истлело, но высоко и все выше поднимается нетленное им созданное, и русская нация, и нации иноземные воздают справедливость хоть юному еще, но бессмертному гению.

| |

К. Я. Грот

Петр Николаевич Семенов.

(1891 - 1832)

К столетию с его смерти.

Поэт-пародист и драматург, друг народа.

К истории литературного и общественного движения первой четверти XIX века. 1

Век Екатерины и первые годы царствования Александра I в связи с великими событиями и переворотами на Западе естественно вызвали тот ускоренный рост политических и общественных, умственных и литературных влечений, интересов и запросов в нашем отечестве, которыми характеризуется вся первая четверть прошлого века. В общественной атмосфере и настроении почувствовался дух бодрости и новых животворных начал, под влиянием которого воспрянувшие духовные силы и свободолюбивые тяготения нашего наиболее интеллигентного и образованного общества устремились с каким-то неудержимым, захватывающим увлечением в наиболее тогда доступную их проявлению область, в область с одной стороны -- исторического и философского самопознания и изучения, с другой -- культа слова и литературной формы, поэтического творчества и сценического искусства. До какой степени были сильны и заразительны эти стихийные порывы и вкусы к литературе и к поэзии даже еще до появления Пушкина и его спутников на литературной арене, как они увлекали и притягивали к себе даже тех из тогдашней молодежи, кто по обстоятельствам судьбы своей не могли ни избрать литературу своей профессией, ни посвящать ей большую часть своих досугов, -- этому имеется много свидетельств и примеров. В ком только успевало в юные годы проявиться сколько нибудь яркое дарование в том или другом литературном роде, тот, несмотря ни на что, не мог не увлечься и не заплатить своей дани умственному тяготению и духу времени и невольно приобретал нередко такую известность и популярность среди современников, что авторское имя его, хотя часто и с очень скромным литературным наследием, доходило до потомства и не пропадало бесследно в истории литературы. Об одном из таких авторов, известном в свое время (в первые два десятилетия ХIХ в.) талантливом пародисте и драматурге, немногие произведения которого представляют собой очень характерное и, несомненно, незаурядное литературное явление, отмеченное в истории литературы 2 , но который ныне широким кругам неизвестен, уместно будет вспомнить в 100-летнюю годовщину его смерти. 3 Осенью 1807 года был привезен отцом к родным в Петербург из Москвы получивший там прекрасное образование в знаменитом Московском Благородном Университетском пенсионе 15-летний юноша и был определен волонтером-подпрапорщиком в Л.-Гв. Измайловский полк в роту небезызвестного П. П. Мартынова, тогда капитана, впоследствии генерала и Петербургского Коменданта. Необыкновенно живой, веселый и сердечный, этот юноша своим открытым, пылким и симпатичным нравом, своею разностороннею талантливостью быстро приобрел любовь своих товарищей. Он невольно становился душою молодого общества, в которое попадал, умея привлекать и объединять людей. Обладая при этом недюжинным литературным и драматическим талантом, замечательным мимическим даром, остроумием и находчивостью, он не замедлил проявить эти способности в полковой среде. Неудивительно поэтому, что он быстро выдвинулся и приобрел довольно широкую популярность в кругу гвардейской молодежи. Уже через год по приезде в полк в 1808 г. его можно было видеть часто в кругу своих товарищей-измайловцев, развлекающим и потешающим их образчиками своего редкого драматического, особенно комического и декламаторского искусства, и между прочим декламирующим сочиненную им на своего ротного командира, капитана Мартынова, поэтическую шутку в форме остроумной пародии на оду "Бог" Державина, вызывавшую каждым куплетом неудержимый смех у слушателей. Вскоре эту забавную оду знали наизусть не одни близкие товарищи автора и не одни измайловцы: она быстро распространилась и ходила по рукам вообще в военных кругах и в Петербургском обществе. Этим юным, но уже популярным подпрапорщиком был сын рязанского землевладельца, заслуженного участника бесчисленных походов Суворова и Румянцева, секунд-майора в отставке Н. П. Семенова Петр Николаевич (из старинного рязанского рода Семеновых), будущий отец двух известных деятелей крестьянской и других реформ эпохи Александра II, приобретших почетное имя также и в русской литературе и науке -- (им принадлежат важнейшие труды по истории крестьянской реформы), именно автора нескольких работ по ботанике и известного переводчика Мицкевича -- Николая Петровича Семенова 4 и славного нашего натуралиста, географа и статистика Петра Петровича Семенова-Тян-Шанского 5 , и сестры их также писательницы, между прочим, автора "Семейной хроники" 6 -- Наталии Петровны Грот (жены академика). 7 Волею судьбы большим литературным дарованиям Петра Николаевича Семенова не суждено было развиться в полной мере, как вследствие выпавшей на его долю житейской карьеры (военной), тек и вследствие ранней смерти в пору расцвета сил (40 лет) . Но жизнь его прошла не бесследно и он оставил по себе не только прочную память в потомстве своею светлою и высокоблагородною личностью, своею филантропическою деятельностью на пользу народа, своими гуманно-прогрессивными стремлениями, увлекшими его уже в довольно зрелом возрасте к поступлению в число членов известного тайного общества "Союз благоденствия", но и не забытое, хотя и скромное, имя в истории нашей словесности первой четверти минувшего века. П. Н. Семенов настолько сам не заботился об увековечении своего авторства, что хотя его произведения и пользовались известностью и популярностью у современников -- и в обществе и на сцене -- и отчасти были напечатаны (впрочем анонимно), но литературной историей и критикой они были (из-за этой анонимности) закреплены за своим автором лишь спустя несколько десятков лет, т.е. в начале 1860-х годов, и это -- не смотря на то, что смерть его в 1832 г. была тогда же отмечена "Северной Пчелой", поместившей известие: "28 мая скончался в Тамбовской г., Липецк. у., в селе Елизаветине драматический писатель, гвардии капитан П. Н. Семенов на 41-м году от рождения. Кто не знает его забавной, замысловатое и оригинальной оперы "Жидовская корчма"? Он оставил в рукописи комедию "Митюха Валдайский" (пародия на трагедию "Дмитрий Донской"). Сверх того он перевел еще оперы "Амфитрион", "Исступленный" и "Федра". 8 П.Н. Семенов по годам своим (родился в 1791 г.) 9 , был на 8 лет старше Пушкина, а умер за 5 лет до кончины поэта, т.е. в 1832 году, следовательно он был его современником в довольно точном смысле слова. Но литературный талант П. Н. развернулся еще до поступления Пушкина в лицей и все, что он успел написать, относится к эпохе от 1807 г. до 1820 г., когда он по болезни совсем оставил Петербург и, выйдя вскоре в отставку (в 1822 г., формально в 1824 г.), поселился в своей Рязанской деревне и всецело отдался местной общественной по выборам и истинно-гуманной на пользу своих и вообще местных крестьян деятельности. В эпоху же своей Петербургской жизни, он как страстный любитель литературы и поэзии, увлекавшийся всеми новыми и крупными ее явлениями, и вращавшиеся в литературных кругах, -- стал, конечно, восторженным поклонником нашего гениального поэта с самых первых его юношеских произведений, которые могли легко доходить до него через его младшего брата, лицеиста Василия Николаевича, пробывшего в Царскосельском лицее, как воспитанник второго выпуска, три года вместе с Пушкиным. Вас. Никол. Семенов, впоследствии известный цензор и сам литератор 10 , оставался и позже, в пору окончательного водворения Пушкина в Петербурге, в товарищески-дружеских с ним отношениях. Об этом, между прочим, есть свидетельство дочери Петра Николаевича, Нат. Петр. Грот в ее воспоминаниях ("Семейная хроника"). Она рассказывает, как еще девочкой (лет 10) в 1830 годах (вероятно в 1836 г.) присутствовала при обеде, данном Вас. Ник., ее дядей, Пушкину и некоторым знакомым литераторам. "Это был, пишет она, единственный раз в жизни, что я видела Пушкина. Его курчавые волосы, живая речь и веселый смех очень сильно запечатлелись в моей памяти, тем более, что вскоре после того все оплакивали его безвременную кончину. Маменька ездила поклониться его праху, но нас (детей) за теснотою не взяли." 11 О том же Вас. Ник. Семенове идет речь в известном рассказе одного из его племянников, как они, однажды гуляя, встретили Пушкина, сопровождаемого толпой, кричавшей ему: "браво, Пушкин" и аплодировавшей ему, и как В. Н. при встрече перемолвился с поэтом несколькими словами, что дало возможность его молодому спутнику близко видеть Пушкина, -- рассказе, сообщаемом в "Пушкин. Заметках" А. И. Маркевича. 12 Первым, извлекшим из забвения авторское имя П. Н. Семенова и закрепившим за ним остававшиеся анонимными, затерявшимися и лишь библиографически известными немногие плоды его литературного таланта, был муж его единственной дочери академик Я. К. Грот, естественно заинтересованный судьбою, духовным существом и произведениями своего так рано похищенного смертью тестя (он умер в год выхода Грота из Лицея 1832 г.), которого лично он не знал, женившись на его дочери лишь 18 лет спустя. Библиографические справки и сообщения, посвященные им П. Н. Семенову, а равно и его брату Вас. Ник., как товарищу Пушкина, вошли эпизодической подробностью в круг его исследований и очерков по литературной истории пушкинской эпохи. Все это, надеюсь, может оправдать мое желание восстановить сколько-нибудь для любителей литературы, на основании печатного и рукописного материала, мемуаров и фамильных преданий образ этого скромного, но достойного помина недюжинного писателя и деятеля, современника великого поэта, внесшего свою маленькую лепту в сокровищницу русского слова на заре ее поистине феноменального обогащения могучим творчеством пушкинского гения.

I. Детство. Московский Университетский пансион,

поступление в Л.-Гв. Измайловский полк. Петербургская родня.

П. Н. Семенов родился в 1791 году (22 окт.) в патриархальной, благонравной, патриотически-настроенной и чрезвычайно дружной семье. Это была семья того нравственного типа, который нам известен по таким выдающимся образцам, как напр, семья Тургеневых (Ив. Петр.), Аксаковых (С. Т.), Раевских и т.д. Родившись в родовом поместье (с.Салыкове) в Пронском уезде Рязанской губ., 13 он провел раннее детство в близком оттуда родовом гнезде своей матери (рожд. Буниной) -- Урусове, Раненбургского у., куда отец переселился после женитьбы. Первоначальное образование он получил под руководством своей умной матери Марии Петровны, старшей сестры поэтессы А.П. Буниной и очень образованной гувернантки-француженки из Эльзаса (мад. Бруннер), благотворно влиявшей на умственное развитие детей. Жизнь в деревне, наблюдения над разными сторонами тогдашнего крестьянского и помещичьего быта должны были глубоко запечатлеться в чуткой, впечатлительной и пылкой душе мальчика, подготовивши его к восприятию будущих жизненных влияний всего им виденного, пережитого и испытанного, и дав определенное направление его нравственному развитию. Что же касается ранних литературных влечений П.Н., то к общим влияниям духа времени присоединились еще благоприятные семейные и личные обстоятельства и условия. Этими обстоятельствами были учебная среда и условия, в которых С. получил свое образование, и тот литературный круг, к которому принадлежала его петербургская родня и в который он попал, прибыв в Петербург и начав там свою военную карьеру. Лет 10-ти С. был отвезен своим отцом в Москву и помещен в знаменитый благородный пансион при Московском университете. Этой-то исключительно благотворной и превосходной в воспитательном смысле школе, значение которой как настоящего плодовитого питомника в истории нашего просвещения, литературы и вообще духовной культуры, давно признано и общеизвестно, но может быть еще вполне не дооценено 14 , П. Н. обязан несомненно не только своим умственным развитием и литературными влечениями, но и силою, глубиною и непоколебимостью своих нравственных устоев и истинно-просветленных, гуманных воззрений, легших в основу его будущего самоотверженного служения благу народа. Когда С. поступил в пансион (в 1801 г.), из него выходил В.А. Жуковский, товарищами которого были, как известно, Блудов, Дашков, С. С. Уваров, Воейков и братья Андрей и Александр Тургеневы, сыновья директора университета И. П. Тургенева. Незадолго перед тем (в 1799 г.) под руководством почтенного инспектора пансиона А. А. Прокоповича-Антонского было основано в пансионе литературное общество под названием: "Собрание воспитанников Университетского Благородного пансиона", которого первым председателем был воспитанник В. А. Жуковский. Прокопович, как 1-й председатель Общества Любителей Российской Словесности, устраивал и заседания общества в зале пансиона, где старшие воспитанники принимали публику, как хозяева дома. В пансионском литературном обществе подвизались рядом с Жуковским его молодые друзья и товарищи, составлявшие известный в литературе молодой тургеневский кружок (преемник старшего кружка с И. П. Тургеневым в центре), Эти собрания часто посещались почетными гостями, напр. И. И. Дмитриевым, Н. М. Карамзиным, здесь именно обратившим внимание на будущего славного поэта -- Жуковского. Для оценки значения этого "Собрания" учащейся молодежи следует иметь в виду, что оно задавалось (по уставу) не одними целями умственного и литературного образования: его задачей было и нравственное самовоспитание: образование в себе "нравственного характера", душевного дружества, братской привязанности и доброжелательства к ближнему, следовательно, и благотворительности... В стенах училища и до Жуковского, и после него, вырастали и зрели многочисленные будущие русские поэты и драматурги, среди которых достаточно назвать хотя бы Грибоедова и Лермонтова. Среди искусств, которые вообще поощрялись в пансионе, драматическое искусство являлось особо покровительствуемым и популярным. Сценические представления входили в круг внеклассных занятий воспитанников: тут проявлялись и развивались и артистические их таланты. Одним словом, условия для развития молодых дарований были самые благоприятные. Известно, что многое из училищного быта и порядков и из литературных начинаний и традиций пансиона было вскоре с переходом и двух педагогов пансиона Малиновского и Кашинского (в 1811 г.) пересажено в новооснованный Александром I Царскосельский Лицей, куда были переведены или перешли семь воспитанников пансиона, ставших товарищами Пушкина (из них несколько особенно выдающихся), это были Вальховский, Матюшкин, Яковлев, Ломоносов, Данзас, Маслов и Раевский. В такие-то условия школьной жизни, быта и товарищества вошел и поступивший в Московский пансион в 1801 г. юный П. Н. Семенов. К сожалению, о пребывании его и занятиях в пансионе мы не знаем никаких подробностей, кроме того, что он очень успешно учился, удостоился нескольких наград, а в 1806 г. за успехи в науках произведен в студенты университета, и что с ним одновременно учился в пансионе его двоюродный брат, сын тетки его, сестры отца его (Прасковьи Петровны Милоновой), известный и даровитый поэт-сатирик -- Михаил Васильевич Милонов, очень рано умерший (1821 г.) на 29 году жизни (он был всего на год моложе Семенова) 15 . Не трудно однако же в общем себе представить благотворную обстановку их школьных лет. В моем семейном архиве сохранились и выпускные аттестаты того и другого 16 . Из них видно, что оба они учились тем же предметам лишь с той разницей, что, сверх общих им обоим, у Милонова значится еще: "красноречие и стихотворство" и "российское законоискусство", а у Семенова "логика и русский слог", "российское практическое законоискусство" и "военная архитектура". На выпускных экзаменах они получили разные награды и призы за успехи в науках, при чем у Милонова прибавлено: "особливо в беллетрах ", Поведение их отмечено как честное, добропорядочное и благородное. Милонов -- одним из первых, лучших воспитанников, -- произведен "от университета студентом" в 1805 г., а Семенов -- в 1806 г. Первый слушал лекции 3 года до 1809 г., а второй всего год, до 1807 г. Свидетельство Милонова подписано 19 авг. 1809 г. А. Прокоповичем-Антонским, а аттестат Семенова (в янв. 1809 г.) ректором Университета Ив. Геймом. Кстати, раз зашла речь о Милонове, который, между прочим, как сказано, учился и "законоискусству" (тоже практическому), я не могу не отметить, что у меня сохранилась в отцовском архиве подаренная одному из Семеновых Вас. Николаевичу на память его дядей Буниным любопытная печатная брошюра 17 , свидетельствующая о том, как для практического изучения судопроизводства ставились в пансионе примерные (показательные) судебные разбирательства. Здесь изложено такое "действие", и в нем участвовал и М.В.Милонов. Это, как гласит заглавие на 1-й стр., "Судебное действие , происходившее дек. 21 дня 1807 г, в Благородном Университетском Пансионе, во время годичного испытания юношества, обучающегося в оном Российскому Практическому Законоискусству, под руководством Коллежского Сов. Захария Горюшкина". "Действие отправлялось в Уездном Суде, представленном в зале Благородного Пансиона, в виде Судебного места." Затем (на обороте первого листка) идет перечень действующих лиц. Самим уездным судьей был Вл. Мих. Прокопович-Антонский, племянник инспектора (впоследствии сенатор), старшим заседателем Н. А. Огонь-Догановский, а младшим М. В. Милонов и т.д. 18 Таким образом, и Семенов, и Милонов, при разности своих жизненных карьер, обязаны очень многим в своем духовном развитии и прежде всего влечением к поэзии и вообще литературе, -- своему пансиону. Если Милонов, обладавший поэтическим талантом, мог и при службе своей до известной степени посвятить себя литературному творчеству и стать выдающимся поэтом, то П. Н. Семенов, попав на совершенно друге поприще, давшее ему орудием саблю вместо пера, все-таки и здесь не совсем забросил своих также литературных природных дарований, развившихся в Московской школе, и сумел увековечить свое имя немногими, но очень популярными в свое время произведениями. Сопоставляя этих двух двоюродных братьев и товарищей, нельзя не отметить еще одной черты. Милонов, пройдя в пансионе систематически и специально школу стихотворства, конечно, в старом ложно-классическом духе, при всем своем тяготении к новому свободолюбивому общественному настроению начала века и природном сатирическом даре, принадлежит все-таки своей поэзией всецело старой литературной школе 18 века. Напротив, Семенов, избегший этого раннего порабощающего влияния рутинной "стихотворной науки", остался в своем творчестве свободен и независим от всяких традиционных условностей, тем более, что и род его драматического таланта, комический и мимико-подражательный, сблизил его с самой жизнью и бытом, их простотой и безыскусственностью. В этом отношении его нельзя не поставить в ряд передовых писателей той эпохи. Оттуда вытекли его оригинальные пародии, его комические оперы и т.д., а также его сюжеты из народного быта. В 1807 г. отец взял из университета еще не достигшего и 16-летнего возраста студента П. Н. Семенова и, отвезя в Петербург, определил подпрапорщиком в Измайловский полк, поручив его родственному участию своих родных, именно своей свояченицы, получившей уже известность в Петербургском литературном мире едва ли не первой талантливой русской поэтессы, Анны Петровны Буниной, и ее брата бывшего военного моряка Ив. П. Бунина, следовательно родных тетки и дяди Петра Николаевича. Анна Петровна Бунина, эта выдававшаяся не только умом, образованием, душевными качествами и очень привлекательной внешностью, но и поэтическим дарованием, русская женщина, страстно увлекавшаяся стихотворством, эта "десятая муза", или русская "Сафо", как ее подчас шутливо величали в литературных кругах, вращалась в петербургском свете и посещала дома своих покровителей А. С. Шишкова, Г. Р. Державина, П. С. Мордвинова, ген. Н. И. Ахвердова, бывш. воспитателем В. Кн. Николая и Михаила, и других 19 . Через них-то, а также близкого Шишкову М. И. Кутузова (буд. князя Смоленского), Бунина стала известной и Государю Александру I и сестре его Екатерине Павловне и обеим императрицам, принявшим в ней большое участие и, в виду ее малых средств, обеспечивших ей существование, а впоследствии лечение от постигшей ее тяжелой болезни пожалованием пенсии и других пособий и подарков. Ее старший брат Иван Петрович Бунин, моряк -- лейтенант и адъютант адмирала Ханыкова, учредитель морского собрания в Кронштадте, участник шведской войны 1789 г., побывавший в шведском плену (см. рассказ об этом в статье Я. К. Грота об этой войне) 20 , был также весьма популярной личностью в тогдашнем Петербурге, своим жизнерадостным и веселым нравом и талантом занимать общество не уступавшею своему племяннику. Близко знавший его современник в своих воспоминаниях так характеризует его: "Ив. Петр. Бунин был известен всему высшему кругу Петербурга, как неистощимый весельчак, холостяк, умный, хорошо образованный, очень добрый; веселонравие его не имело границ; изобретательность в разнообразии удовольствий была бесконечна, где веселье, там он необходимый режиссер" 21 . Таковы были покровители, тетка и дядя Петра Ник. Быть может будет кстати здесь упомянуть в скобках, что из того же самого талантливого рода Буниных, как известно, и славный наш поэт Жуковский, а также современный нам даровитый писатель и поэт, почетный академик Ив. Алексеевич Бунин. 22

II. Семенов в Измайловском полку. Ода "Капитан Мартынов".

Пародия на "Димитрия Донского" (Озерова).

Итак П. Н. Семенов, через своих родных сразу попал не только в общественные сферы, близкие к литературе, но и в круг тогдашних литературных светил, и это уже не могло не поощрить и не подзадорить его литературно-театральных влечений и дарований. Мы уже видели, как он не замедлил проявить их в кругу своих товарищей в Измайловском полку, как он дебютировал здесь в 1808 г. своей пародией на оду "Бог" Державина. Пародии тогда были в моде. Ими увлекались и воспитанники Московского университетского пансиона. Ротой, в которую попал П. Н., командовал небезызвестный анекдотический в свое время служака-фронтовик и мелочный педант в службе, капитан Павел Петрович Мартынов, которого побаивались за строгость, придирчивость и ворчливость, но и любили за его добродушие, честность и правдивость. Он однако же известен был своей ограниченностью, чтобы не сказать сильнее, и скудною образованностью, о которых ходило в обществе немало анекдотов. По службе ему везло, благодаря его служебному усердию, честности и преданности своему делу и тому, что к нему очень благоволил Николай Павлович, долголетний шеф Измайловского полка, учившийся у него в юности военной выправке. Мартынов, оставшийся с измайловцами верным в декабре 1825 г., дослужился до генерал-лейтенанта и должности С.-Петербургского коменданта (в 1833 г.). Отзывы о нем (между прочим С. Т. Аксакова, бар. Корфа, Дивова и др.) собраны Б Л. Модзалевским в примечаниях к "Дневнику Пушкина", где встречается его имя 23 . Внешность Мартынова была очень невыгодна: он был маленького роста и невзрачен. Естественно, он был часто предметом шуток и подсмеиваний полковой молодежи. Его довольно комическая фигура и учебные фронтовые чудачества и муштровка и подали мысль затейливому и остроумному подпрапорщику Семенову, которому претила эта истинная язва нашей военщины, воспеть его в пародии на оду "Бог" Державина. Вот ее начало: О ты, пространством необширный, Живый в движеньях деплояд 24 , Источник страха роты смирной, Без крылий дланями крылат. Известный службою единой, Стоящий фронта пред срединой, Веленьем чьим колен не гнут, Чей крик двор ротный наполняет, Десница зубы сокрушает, Кого Мартыновым зовут. А вот последняя строфа: Начальник мой и благодетель! Виновник бед моих и зла! Арестов и похвал содетель! Я слаб воспеть твои дела! Но если славословить должно, Подпрапорщику невозможно Ничем иным тебя почтить, Как тем, чтобы служить стараться, С ноги во фронте не сбиваться, И век во фраке не ходить. 25 Я уже упоминал, как распространилась (конечно в списках) эта веселая шутка, как ее знали наизусть в полку и в военных кругах (до самых высот), и в обществе. Разумеется, ее знал наизусть и сам капитан Мартынов, не видевший в ней ничего себе обидного и может быть даже довольный распространением своей "славы". Строгий во фронте, но очень добродушный в житейских отношениях, Мартынов и к П. Н. Семенову относился дружелюбно и по-товарищески, как старший офицер к младшему. Только во взглядах на внешнюю дисциплину они не могли вполне сходиться. Раз как-то (это было значительно позже, когда Мартынов командовал уже батальоном) Мартынов в присутствии нескольких офицеров стал говорить о том, как должен себя вести прапорщик при встрече с батальонным командиром. П. Н. (тогда прапорщик) предложил представить эту встречу в лицах. Мартынов согласился. Оба надели шинели, головные уборы и Семенов при встрече отдал честь начальнику по своему, без особых преувеличенных манер, слегка. Мартынов, отвернувшись от него, проговорил в сторону: "какой прапорщик невежа". Семенов с своей стороны - тоже в сторону: "А ведь полковник то глуп". Сказано это было с таким выражением, что все присутствовавшие расхохотались. "Да Вы ругаетесь, Петр Николаевич", -- воскликнул растерявшийся Мартынов. "Разве Вы забыли, полковник, что мы играли роли для разъяснения того, что может произойти при подобной встрече?" Дружный хохот товарищей помирил обоих. Мартынов и впоследствии оставался дружески расположенным к П. Н., как и к поступившим вскоре после него в Измайловский полк его братьям -- Николаю и Михаилу. Под влиянием Семенова, его любви к литературе, особенно к драматическому искусству и его из ряду выходящему таланту чтеца и актера, в Измайловском полку участились офицерские литературные беседы и собрания, на которых читались произведения тогдашних корифеев -- Державина, Дмитриева, Озерова, Фонвизина, Крылова, Богдановича и других, а затем стали устраиваться и сценические представления, интерес к которым возбудили особенно успехи Семенова, как актера (комика) в любительских спектаклях в причастных литературе сферах Петербургского общества. Это были начальные годы борьбы нашей с Наполеоном, и как раз в год поступления Семенова в полк, в 1807 г. в момент всеобщего патриотического подъема была поставлена 14 января на Петербургской сцене знаменитая трагедия Озерова "Дмитрий Донской". Вероятно, чтение ее в том же году осенью в Измайловском полку (или в светском обществе) или слушание на сцене внушило П. Н. фривольную, игривую мысль, написать на нее пародию, взяв сюжет и форму, т.е. язык, из народного быта. Быть может на автора в этом случае оказало некоторое влияние все то, что он слышал по части критики "Дмитрия Донского" и осуждения Озерова в доме Шишкова -- со стороны самого Ал. Сем., ожесточенно нападавшего на "Дмитрия Донского", т.е. на Озерова, за искажение характера Дмитрия, искажение старинных нравов, русской истории и высокого слога, за романический эпизод с Ксенией и пр. Шишков, переплетя экземпляр трагедии с белыми листами, исписал их собственноручно полемическими и насмешливыми выходками, которые читал своим друзьям, вызывая общий смех. Это не могло не производить впечатления и на молодежь 26 . Впрочем литературная шутка Семенова вполне соответствовала его острому, критическому уму и пристрастию к этой литературной форме. Свою пародию, написанную в 1808 г., автор стал читать отрывками своим товарищам в полку, и по их усиленным настояниям обработал окончательно в 1810 г. под названием "Митюха Валдайский". Эта талантливая "трагикомедия" или "зрелище", как первоначально он ее назвал, быстро распространилась в обществе, пошла по рукам в многочисленных списках, но, конечно, ни тогда, ни позже, когда были попытки со стороны самого автора ее напечатать, когда, между прочим, она (в 1825 г.) была передана М. П. Погодину для представления в цензуру, ее напечатание не было разрешено. Когда лишь в 1861 г. она наконец увидела свет, напечатанная в "Библиографических Записках" (NoNo 5 и 6) и отдельно, но по ошибке приписанная другому лицу (актеру Сандунову, так как была найдена П.А. Ефремовым в его бумагах в 1859 г.) 27 , и притом, как это установил в том же журнале (No 15, 1861 г.) Я. К. Грот, к сожалению, очень неисправно (с пропусками). О ней так отозвались в печати, по-видимому, со слов современника ее успеха (в С.-Петербургских Ведомостях) 28: "Нельзя не поблагодарить издателя за сбережение этой в свое время наделавшей много шуму пародии, читавшейся в рукописи с такою же жадностью, как и "Трумф" И.А.Крылова, тоже недавно изданный". В списках пьесы имеется следующее "Предуведомление" самого автора: "Шутка была началом пародии, сказано в предисловии к известной пародии Боало на трагедию Корнеля "Сид". Несколько часов шутливого расположения духа, в кругу приятельском, равно произвело и сию безделку совсем не с намерением унизить превосходного "Димитрия Донского", произведение славнейшего нашего любимца Мельпомены, и она не явилась бы никогда в свет при жизни знаменитого трагика (Љ 1816 г.), к сожалению, похищенного уже от муз раннею кончиною. Самый Вергилий имеет на Энеиду свою не одну пародию. Безделка сия никогда бы не была напечатана (очевидно, это писалось при редактировании ее автором к печати в 20-х годах), если бы рассеявшиеся неверные списки с оной, обезображенные переписчиками, не подали повода предложить ее в настоящем виде всем любителям забавного чтения, ищущим одних веселых минут в минутах своего досуга. Сверх того я должен заметить, что пародия сия написана не для театра, хотя и расположена совершенно по правилам оного; но так как пародия может иногда заставить смеяться зрителей и в самой трагедии, то автор ее, вовсе не имея желания вредить блистательному успеху "Димитрия", никогда бы не хотел видеть представления "Митюхи"... Здесь следует сделать оговорку, что только на двух сценах, сколько нам известно, она давалась не раз. Это -- на солдатском театре в ротах Измайловского полка, где она ставилась под руководством самого автора, и в 20-х годах на сцене Театрального Училища его воспитанниками, о чем рассказывает П. А. Каратыгин в своих "Записках" 29 . Академик Я. К. Грот в своем сообщении об этой пьесе 30 , сличив имевшиеся у него от родных автора списки с искаженным и неполным печатным текстом и дав главнейшие исправления и существенные пополнения текста (между прочим почти целым явлением), выразил (в 1861 г.) пожелание, чтобы со временем явилась в печати вполне исправленная редакция драмы. Действительно, в 1878 г. Ефремов, нашедший и первоначальный список, найдя другой в одном рукописном сборнике, сверив списки, напечатал пародию на этот раз с именем автора исправно в "Русской Старине" (т. 23, стр. 321), с своим примечанием. Сюжет "Митюхи Валдайского" взят автором, очевидно, откуда-то совершенно случайно (т.е. голый факт происшествия мог быть почерпнут им из современной провинциальной хроники): он прямо выхвачен из жизни, незамысловат и зауряден, и представляет исключительно бытовой, нравоописательный интерес. Это -- яркая, бытовая картинка столкновения двух групп уездного населения на почве откупных порядков и злоупотреблений в деле винной торговли. Сцена действия между гор. Валдаем и близлежащим Ям-Зимогорьем, ямщичьим поселком (или слободой), отправляющим почтовую гоньбу. Валдайские целовальники, предводимые Митюхой -- поверенным при откупах (Валдайских и Крестецких), собираются жестоко проучить надоевших им своими грабительскими набегами на кабаки и хищением водки и пива ямщиков соседней почтовой станции Ям-Зимогорья. Последние со своим подзадоривавшим их станционным смотрителем Архипычем во главе, с своей стороны, обвиняя Валдайских целовальников в злоупотреблениях в торговле, хотя сами доставляли и продавали им ворованное вино, затеяли, предупредив первых, расправиться с ними с помощью своих односельчан. Ни та, ни другая сторона уступить и пойти на мировую не хочет, и вот дело доходит до настоящего жестокого побоища с кровопролитием и увечьями, в котором победа достается после жаркого боя Митюхе и Валдайцам, благодаря особенно личной силе и доблести Митюхи (действовавшего Ю la Димитрий Донской в трагедии Озерова) и помощи, оказанной местным "Земским Судом". Разумеется, все эпизоды, начиная с романа главного героя, все роли и подробности трагикомедии пародируют таковые же в трагедии "Дмитрий Донской", применительно к простонародным типам и нравам. Все достоинство и литературное значение этого произведения заключаются в талантливой, живой, драматической обработке сюжета в тесных условных рамках, даваемых пародией, а особенно в соприкосновении его с действительностью в жизненной правде изображаемого им быта и в бойкой, выразительной и хлесткой народной речи действующих лиц, т.е. элементах, столь чуждых еще современной литературе начала прошлого века. Как уже было упомянуто, трагикомедия "Митюха Валдайский", сочиненная в период 1808--1810 гг., была впоследствии отделана автором к печати в 20-х годах, уже по оставлении им Петербурга, когда он жил в деревне, но представленная в 1823 г. и затем еще через М. П. Погодина в цензуру, она не была разрешена к напечатанию 31 .

III. Семенов в свете, в литературных кругах, участие в любительских спектаклях.

Современные о нем свидетельства.

П.Н.Семенов не только сочинял, но и обладал редким сценическим талантом, увлекавшим его к частому участию в любительских спектаклях как в Измайловских офицерских собраниях, так и в частных домах известных литераторов и меценатов. На литературных вечерах он блистал столь же выдающимся даром чтеца, соединенным с удивительною способностью подражания и выразительной мимики, не уступавшее лучшим профессиональным актерам. В 1807 году, но еще до прибытия П. Н. в Петербург (что было осенью), с начала февраля месяца по настоятельному почину А. С. Шишкова устроились еженедельно, по очереди у четырех лиц, частные литературные вечера, на которые приглашались для чтения своих произведений также и молодые, начинающие литераторы. Этими четырьмя лицами были Г. Р. Державин, А. С. Шишков, друг Державина А. С. Хвостов, сановник и литератор (не граф -- пресловутый пиит Дм. И.) и сенатор и член Рос. Акад. Ив. Сем. Захаров (по рассказам Жихарева, а по запискам Шишкова -- Муравьев). Как известно, эти частные литературные собрания впоследствии (в 1811 г.) обратились в общественные под названием знаменитых "Бесед любителей Русского Слова". Об этих частных еще вечеринках в первый период их существования рассказывает довольно обстоятельно известный С. П. Жихарев в своих интереснейших "Записках" 32 и С. Т. Аксаков в своих "Воспоминаниях о Шишкове". Кроме хозяев и их домашних друзей (напр. Н. С. Мордвинова и Мих. Ил. Кутузова), в ту пору принимали в них участие А. Ф. Оленин, Гнедич, Крылов, чл. Рос. Акад. П. Ю. Львов и писатель Ф. П. Львов, сатирик В. П. Горчаков, поэт кн. Ширинский-Шихматов, П. А. Кикин, А. Ф. Лабзин, В. Ф. Тимковский, Я. А. Карабанов, поэт Писарев и др., а из молодых, кроме самого Жихарева, выступали здесь очень немногие и малозначительные. Читали между прочим и произведения Крылова, Озерова, кн. Шаховского, С. Н. Марина, А. П. Буниной, которая и сама тут бывала. К сожалению, дошедшие до нас "Записки" Жихарева как раз обрываются уже в мае этого 1807 г.; Семенов же приехал в Петербург и поступил в Измайловский полк лишь осенью того года. Таким образом, в недошедшем до нас, к сожалению, продолжении этих записок мы без сомнения встретились бы с именем П. Н. и нашли бы о нем, вероятно, драгоценные подробности, так как он, посещая с осени 1807 г. дома Шишкова, Державина, Н. С. Мордвинова, Всеволожских и тетки своей А. П. Буниной, был без сомнения приглашаем и на литературные вечера, ими организованные. Однако же до нас все же дошли кое-какие сообщения об его выступлениях в обществе, как талантливого чтеца и комического актера-любителя. Такое сообщение имеется в "Воспоминаниях" С.Т.Аксакова 33 , переехавшего с семьей в Петербург на службу как раз в 1808 году. Он, как известно, сам страстный любитель театра и актер-любитель, встретился на этой арене в доме Шишкова и с П. Н. Семеновым. Вот как он об этом рассказывает. "Комедия в стихах Ефимьева "Театральное предприятие" состояла из двух лиц: одного пожилого господина, затевающего устроить театр, и другого молодого человека, который, чтобы отвратить первого -- своего хорошего приятеля -- от этого предприятия, является для определения в актеры в разных видах и костюмах; дразнит и дурачит бедного антрепренера и наконец поселяет в нем отвращение к театру. Я играл любителя театра, а роль переодевающегося семь раз приятеля играл П. Н. Семенов, бывший тогда подпрапорщиком в Измайловском полку... Он был большой мастер передразнивать всякие карикатурные личности, и вся наша публика много смеялась от его игры. Моя роль была самая бесцветная, однообразная, нужная только для того, чтобы мог выказаться талант моего товарища..." К этому Аксаков прибавляет, что в этом спектакле случайно и на его долю достались громкие одобрения публики за его находчивость и присутствие духа: "в одной сцене, где Семенов представлял толстяка, нижние пуговицы камзола у него расстегнулись, и угол подушки, из которой состояло брюхо, высунулся. Семенов смутился, но я взял его за руку, повернул к зрителям боком, закрыл собою, импровизировал какой-то вздор стихами, застегнул камзол Семенову, даже подсказал ему следующую реплику, -- и пьеса сошла благополучно." Ив семейных преданий известен другой анекдотический случай, характеризующий мимико-продражательное мастерство П. Н. Семенова. В доме известного в свое время мецената, любителя музыки и театрала (его прочили одно время в директора театра в Москве) Всеволода Андреевича Всеволожского 34 (отца приятеля Пушкина, Никиты Всеволодовича), с П. Н. Семеновым встретился драматический писатель Ник. Ив. Хмельницкий 35 . Знакомя с ним Семенова, хозяин шепнул последнему, чтобы он представился перед ним образованным, но пьяненьким молодым человеком. Семенов, подсев к карточному столу, за которым играл Хмельницкий, так удачно выполнил эту роль, что встревоженный Ник. Ив., отведя хозяина в сторону, сказал ему: "Пожалуйста, избавьте меня от этакого гостя. Мне больно смотреть на него. Вижу, что это прекрасный, но несчастный молодой человек." Узнав истину, Хмельницкий много смеялся с присутствующими, которым талант П. Н. был уже известен. В 1811 г. после лагеря Семенов был произведен в прапорщики. В то время он, как неутомимый и умелый организатор и постоянный участник оживленных литературных бесед, чтений и сценических представлений в Измайловском полку, стал душою и любимцем в собраниях Измайловских офицеров. Уже тогда он завязал также дружеские связи с театральными деятелями (актерами и авторами) петербургской сцены и, конечно, был усердным посетителем театра, а несколько позже стал не только переводчиком драм (особенно комических опер), но и автором оригинальных пьес. В Петербург тогда наезжали из Москвы московские знаменитости, напр. чета Сандуновых, с которыми П. Н. был и по Москве очень дружен. Отчасти может быть и через них он приобрел известность в театральных сферах Петербурга. Но эта литературно-драматическая деятельность его относится, главным образом, ко времени после Отечественной войны (с 1816 г.), а с 12-го года народная война с Наполеоном и отправка Измайловского полка в действующую армию увлекла храброго и мужественного П. Н. на доблестное поприще защиты родины, которой он отдался со свойственным ему пылом и самопожертвованием.

IV. Семенов в Отечественную войну. Плен. Возвращение. Поход в Вильно.

П.Н. Семенов проделал кампании 1812-1813 гг., но по несчастной случайности попал осенью 1813 г. после Кульма в плен к французам и прибыл в Россию лишь по взятии Парижа в 1814 году, вернувшись в ряды нашей армии, вторично бежав из плена. О его военных подвигах и всем пережитом им за эти годы мы имеем, кроме данных в документах и послужном списке, лишь несколько отрывочных сообщений в дошедших семейных преданиях, да еще в некоторых мемуарных рассказах. Но и эти немногие свидетельства очень рельефно рисуют энергичную, благородную и симпатичную личность П. Н. Семенова. Боевое свое крещение он получил в славном Бородинском бою, где он впервые выказал свою беззаветную храбрость и верность долгу. Вот известия об этом эпизоде из семейной хроники дочери и мемуаров его сына. В Бородинской битве, на знаменитой батарее, где покрыли себя бессмертной славой измайловцы, отстояв центр позиции, на которую устремлялись все усилия Наполеона, П. Н. Семенов, едва достигший тогда совершеннолетия, со свойственной ему пылкостью и храбростью сражался в передовой цепи охотников-застрельщиков. Неприятельская пуля ударила его прямо в грудь, но его спас (сохранившийся потом в семействе) толстый серебряный складень (из 3-х образов) -- благословение его матери, оказавшийся согнутым. Полученная контузия при этом, а затем легкие контузии в ногу не остановили его. Вскоре, за выбытием из строя многих офицеров-товарищей, он в своем прапорщичьем чине принял командование ротою и геройски удержал свою позицию до конца сражения, когда французы, отброшенные в последний раз с защищаемой возвышенности, отступили. Кивер и сюртук его были прострелены в нескольких местах (о чем он упоминал сам в хранившемся у его дочери письме его из Бородина к дяде И. П. Бунину). За это дело Семенов был награжден золотою шпагою с надписью "За храбрость", что было незаурядным при его малом чине. В моем семейном архиве сохранилась и грамота на эту награду, пожалованную 19 декабря 1812 г. Тут П. Н. сразу получил в среде товарищей репутацию одного из самых отважных и находчивых офицеров геройского полка. Заметим, что при Бородине был вторично (1-й раз под Смоленском) и опасно ранен его (по возрасту следовавший за ним) брат Александр, офицер Кексгольмского гренадерского полка, вскоре после того умерший от ран. (О нем есть воспоминания в записках Эр. Стогова). О последующей кампании и участии С. во всех делах при Тарутине, Березине, при преследовании неприятеля как в пределах отечества, так и в Германии, при Люцине, Будишине и пр. получались от него известия родителями в деревне в частых интересных его письмах, которые читались в кругу родных и соседей. (К великому сожалению, письма эти не сохранились) . Так продолжалось до Кульмского сражения, когда известия прекратились, что вызвало, конечно, большую тревогу у родных. Под Кульмом 6 августа 1813 г., как известно, Измайловский полк покрыл себя новой славой, и П. Н. Семенов проявил и здесь не меньшую отвагу и доблесть, чем при Бородине. Но после этого сражения с ним произошел тот фатальный эпизод, который кончился его пленом. Дело было так. Перед Кульмом при отступлении союзных войск из Саксонии в Чехию, под напором французского корпуса генер. Вандама, русский обоз отстал, и о нем не было известий. После разбития на голову французов при Кульме и пленения самого ген. Вандама, командир Измайловского полка генер. Храповицкий, жена которого находилась при пропавшем обозе, командировал Семенова с небольшим разъездом для отыскания обоза, П. Н. отважно исполнил поручение: пробрался между частями отступавшего неприятеля, отыскал обоз, уже бывший в безопасности, но был затем отрезан французами от своего корпуса, должен был присоединиться к корпусу союзных войск (прусск. генер. Клейста), часть провианта передал корпусу, ненужную часть истребил и примкнул к нему волонтером со своими солдатами. Возвращаясь затем к своей части и заметив по пути возможность отбить у беспорядочно отступавшего неприятеля несколько пушек, он бросился на них во главе своих волонтеров и действительно отбил их, но наткнувшись затем на более сильный кавалерийский отряд, он был окружен и после геройского сопротивления и потери нескольких человек, взят в плен. На отказ Семенова отдать свою шпагу начальник французского отряда великодушно дозволил ему сохранить ее в знак уважения к его храбрости... Родители П. Н., не получая долго никаких известий от сына, обратились письменно в полковой штаб и получили очень нескоро роковую справку, что "Семенов пропал без вести при преследовании неприятеля после Кульмского сражения". Пленных гнали пешком очень быстро через всю Германию сперва в Суассон, а затем через Париж в южную Францию. Голодные и измученные, они нуждались в самом необходимом. Автор современной некрологической (оставшейся в рукописи) заметки о С. рассказывает, что Семенов в плену своим веселым нравом и лояльностью приобрел любовь и уважение как жителей, так и местных властей, и благодаря ему, по свидетельству его товарищей по плену, последние оказывали внимание всем русским преимущественно перед другими пленными. "О сем, прибавляет он, мне лично сказывал Слободско-Украинской губернии в гор. Старобельске внутренней стражи начальник штаб-офицер Лукин, бывший тогда обер-офицером и находившийся в одно время с С. в плену в Суассоне." Веселый нрав, изобретательность и драматический талант Семенова послужили ему и в плену. Владея отлично французским языком (как и большинство гвардейских офицеров), он с товарищами разыгрывал для обывателей импровизированные им комические сценки, фарсы и пьески, собирая и потешая любопытную публику, из которой многие, заинтересованные невиданными дотоле русскими, особенно дамы, угадывали в них образованных людей, знакомились, приглашали их к себе, угощали и трогательно снабжали их всем необходимым. Дочь П. Н. рассказывает в своих воспоминаниях, что у его матери, т.е. ее бабушки, хранились долго 6 тонких батистовых рубашек, которые ему подарили французские дамы, узнав, что русские пленные всего больше нуждаются в белье. В плену С. встретился и близко сошелся с Вас. Алексеев. Перовским (впоследствии графом и Оренбургским генерал-губернатором), попавшим в плен после Бородина, который в своих "Записках" 36 описывает подробно сделанную им в компании с П. Н. Семеновым попытку в феврале 1814 г., когда их с другими пленными уводили из Орлеана, бежать и пробраться в нашу армию, уже приближавшуюся с разных сторон к Парижу. К сожалению, этот побег не удался. Измученные пленники попали в руки французского пикета и лишь случайно избежали расстрела и смогли догнать своих товарищей. Когда в бытность дочери П. Н. в 40-х годах в Екатерининском Институте, В. А. Перовский посетил там однажды свою родственницу, он, вызвав и Н. П. Семенову, обласкал ее, сказав: "Ведь это дочь моего дорогого друга и товарища по полку П. Н. Семенова." Мы не знаем в точности, каким образом Семенов успел все-таки присоединиться к русским войскам, подступавшим к Парижу. Но очевидно ему с Перовским или со всей их партией удалось вторичным побегом достигнуть аванпостов союзной армии, так как в марте 1814 г. он вошел в Париж одновременно с нею. Сын П. Н. П. П. Семенов-Тян-Шанский в своих "Мемуарах" передает еще эпизод, о котором, очевидно, сохранился рассказ в семье, -- о том, как П. Н. в Париже в театре на спектакле, устроенном для союзной армии, среди публики узнал облаченного во фрак своего слугу (из крепостных, бывшего с ним с начала похода). Этот верный человек, ко всеобщему изумлению, увидав его, со словами радости бросился к нему в ноги 37 . В Париже Семенов получил продолжительный отпуск, которым и воспользовался, чтобы на обратном пути в Россию посетить Англию, и затем, вернувшись морским путем на родину, поехать к родителям в Рязанскую деревню. Морское путешествие и все заграничные впечатления были для любознательного П. Н. большим наслаждением и обогащением умственным и духовным. Упомянутый выше современник его (в биогр. оч.) сообщает, что лично слышал от служившего на том корабле старшего лейтенанта Абазинского о том, как полюбили и уважали Семенова все флотские офицеры, и с каким интересом он изучал все стороны и подробности морского плавания. В 1815 г. Семенов вернулся в Петербург в свой полк. Но измайловцы тогда еще не были водворены окончательно в столице. В том же году летом по случаю новых замешательств во Франции, при возвращении Наполеона с о. Эльбы, Измайловский полк был отправлен в западный край, но дошел только до г. Вильно, где временно и стоял до октября месяца. Здесь-то, среди польско-еврейского населения и его бытовой обстановки Семенов сочинил свою забавную и остроумную, имевшую большой успех на петербургской сцене в течение долгих лет, оригинальную оперу-водевиль, известную под заглавием "Удача от неудачи или приключение в жидовской корчме", взяв сюжет из житейских отношений и столкновений русских солдат и местного населения, особенно еврейского, в лице факторов и корчмаря, на почве военного быта и местных нравов. В этой пьесе П.Н. всего ярче проявил свой литературный и драматический талант, а равно и отмеченное уже нами тяготение к реализму и к художественному воспроизведению подлинной жизни 38 .

V. Семенов в театральных кругах. Работа для сцены.

Опера-водевиль "Удача от неудачи". Остальные произведения П. Н.

Вернувшись в Петербург со своим полком еще в 1815 году, он после четырехлетнего отсутствия вновь стал популярным деятелем артистических и литературных кружков и в военной среде, и в обществе. Особенно же его стал привлекать театр и его сферы. К этому времени (т.е. к 1816-17 гг.) относятся и постановка нескольких его переводных драматических пьес, и отделка для сцены названной оригинальной оперы-водевиля. Я уже упоминал об его давних дружеских связях с артистической четой Сандуновых. Эта дружба расширила круг его театральных знакомств и связей, в которых конечно очень ценился его собственный из ряда выходящий талант чтеца и комического актера. Кроме вышеприведенного отзыва С. Т. Аксакова, мы имеем еще два современных авторитетных о том свидетельства. Известный драматический писатель того времени, страстный любитель театра и первый у нас летописец Пав. Ник. Арапов, знавший лично П. Н. Семенова, так отзывается о нем в своей "Летописи Русского Театра" (стр. 215): "Капитан Л.-Гв. Измайловского полка Семенов был литератор, отличный чтец и актер: когда он читал драматическую пьесу, то казалось, что разговаривает несколько разных лиц; он необыкновенно умел придавать характеры голосам." Другое свидетельство исходит из не менее авторитетного источника. Когда старший сын П. Н. Николай Петрович Семенов (будущий сенатор, летописец крестьянской реформы и переводчик Мицкевича) был воспитанником Царскосельского лицея (в конце 30-х годов), и там давались театральные представления, которыми руководил знаменитый актер И. Н. Сосницкий, этот последний, услышав имя Семенова и увидев курчавую голову этого воспитанника, спросил, не сын ли он Петра Николаевича, и на утвердительный ответ так отозвался о хорошо и близко известном ему П. Н.: "Хотя между нами актерами первым чтецом считался трагик Каратыгин, но его уменье читать бледнело перед талантом П. Н. Семенова"... Еще в мае 1812 г. (т.е. до Отечественной войны) в бенефис четы Самойловых представлена была переделанная с французского П. Ник., опера в одном действии "Исступленный" (иначе "Сумасшедший"), в которой отличились бенефицианты 39 . Опера эта была переведена автором специально для жены его друга, знаменитой Елизаветы Семеновны Сандуновой, которая избирала часто его пьесы для своих бенефисов. Так в 1818 г., в бенефис ее давалась лирическая опера в 3-х действиях в стихах "Федра" (из театра Расина, муз. Штайбулата, в переводе П. Н. Семенова) 40 . Опера "Исступленный" несколько лет держалась на петербургской сцене. Точно также и при переводе комической оперы "Амфитрион" (из комед. Мольера) он имел в виду ту же артистку, как о том свидетельствует посвящение и его же на черновой рукописи автограф. Наконец той же Е. С. Сандуновой П. Н. посвятил и свою вышеупомянутую оригинальную шуточную оперу-водевиль "Удача от неудачи или Приключение в жидовской корчме". В моем семейном архиве сохранилась оригинальная рукопись ее с надписью на обертке: "Усерднейшее приношение Елиз. Сем. Сандуновой". Поставленная на сцену в 1817 г. эта опера-шутка держалась на ней несколько десятков лет 41 . Она давалась очень часто и с необыкновенным успехом как в Петербурге, так и в Малороссии. Действие происходит в местечке в Западном Крае и на сцену выведены в еврейской корчме уланы, причем в разговоре и в ариях употребляются беспрестанно местная польская и еврейская речь, что особенно и придает живость, веселость и комизм пьесе. Непринужденная ее веселость до того забавляла публику, что куплеты ее были долго в моде. В 1818 г. эта пьеса была напечатана, но без имени автора, с пометкой на заглавном листе, когда она была в 1-й раз представлена придворными актерами в Малом театре (напечатана в типографии императорских театров). В Смирдинской Росписи (No 1772) означено начальными буквами и имя автора. Разумеется, теперь это библиографическая редкость. Эта забавная пьеса с хорами и танцами (с перемешанным текстом -- русским, малороссийским, польским и еврейским жаргоном), с музыкой, аранжированной из польских песен Ленгардом, была поставлена впервые в бенефис Е. С.Сандуновой, 4 января 1817 г. По словам свидетеля, П. Н. Арапова, Сандунова превосходно играла старую еврейку Рахиль; для доведения этой роли до совершенства гениальная актриса отыскала пожилую еврейку и долго брала у нее уроки 42 . Имеется еще очень живой рассказ об этом первом представлении "Жидовской корчмы" в очерках, рассказах и воспоминаниях Эр. Стогова. "Оперетка "Удача от неудачи и т.д." была написана должно быть около 1816 г., а на сцену поставлена в 1818 г. (ошибка: в 1817 г.), если не ошибаюсь, на святках. Эту оперетку я видел в рукописи у А. П. Буниной (тетки П. Н. и самого Стогова) еще гардемарином, а в театре, в ложе с теткой, смотрел 1-ое представление уже офицером. Помню, весь театр хохотал, когда корчмарь, одетый по-домашнему в чулках и башмаках, на авансцене, со всеми характерными ужимками хитрого еврея, перепрыгивал с одной стороны стоявшего спокойно господина на другую и пел (тут приводятся два-три стишка еврейского припева). Не объясню, как могла оживить память слова, совершенно для меня непонятные. Минуло 60 лет: я, вероятно, ни разу не слышал эту оперетку -- должно быть теперь трудно, если и можно, найти эту шутку -- но мне припомнилось без моей воли. П. Н. Семенов, продолжает автор, много писал, часто читал тетке, а у дяди (Ив. П. Бунина) нередко призывали певчих, разучивали и пели кантаты, торжественные гимны, песни шутливые, застольные -- несколько раз случалось, мне слушать... Помню, тетка (Бунина) часто хвалила, но раз сказала: "Петруша, брось, это неприлично." Петр Никол. казался мне очень солидным по сравнению с братьями (это были: Николай и Михаил - тоже измайловцы, и Василий - лицеист Царскосельского лицея) 43 . У того же свидетеля (и отдаленного родственника П. Н.) выпукло обрисован и внешний портрет П. Н. в ту пору, в 1816 г., когда он был произведен в штабс-капитаны: "П. Н. всегда был щегольски одет в форму обер-офицера, был очень красивый мужчина, роста вершков 10-ти, черные, очень густые курчавые волосы, довольно широкое, с тонкими чертами, энергичное, подвижное лицо с острым носом, замечательно широкая грудь, мускулистый, правильно сложенный -- наружность богатыря-красавца, приятный голос, говорил очень скоро, будто торопился." К этим чертам следует его прибавить невольно привлекавшие к себе большие, черные, необыкновенно живые глаза. К тому же времени (кажется, к 1816 г.) относится еще маленькая литературная безделка Семенова -- его подражание или пародия на басню Крылова "Демьянова уха". И эта безделка метила в уродливую сторону современности. Она имела в виду все ту же отсталую и лишь традицией державшуюся фатальную сторону нашего военного воспитания и дисциплины, опиравшихся исключительно на внешнюю педантичную и мелочную до смешного муштровку и формалистику, на неумолимую, беспощадную требовательность в этом отношении начальства как к солдатам, так и к офицерам, -- сторону, наделавшую так много бед и так остроумно осмеянную Семеновым в его пародии "Капитан Мартынов". Нескончаемые и строжайшие, для получения надлежащих внешних эффектов учения, смотры и пример-парады изводили не только низший персонал военного сословия, но и верхи его. В сочиненном П. Н. подражании Крылову, кроме названного в нем Карла Бистрома, бригадного командира Измайловского и Егерского полков, выведены два военачальника: под Матвеюшкой разумеется генерал Матвей Евграфович Храповицкий -- полковой командир Измайловского полка, а под Михайлушкой -- генерал Михаил Андреевич Милорадович (впоследствии граф), тогдашний командир Гвардейского Корпуса. Подражание "Демьяновой Ухе". "Михайлушка, мой свет! Пожалуй, позабавься." -- "Матвеюшка, я видел." -- "Нужды нет, Признайся: Бригада, ей же ей, на славу сведена! Что за колонна! как подтянута она, Как будто бы на смотр подбелена. Пожалуй, позабавься! Смотреть возьмет охота! Вот первый батальон, а вот и третья рота. Прекрасно! погляди, вот ниточкой идут, Карл Бистром, да проси, -- еще хоть раз пройдут." И так был потчеван Михайло от Матвея, Матвей надоедал, Михайлы не жалея. А уж того давно пронял цыганский пот. Однако же еще терпенье он берет: Сбирается с последней силой И вот объехал всех. "Вот друга я люблю!" -- Вскричал Матвей: "За то уж чванных не терплю. Ну посмотри ж еще разок, мой милый!" Но тут Михайло бедный мой, Как службу ни любил, но от беды такой, Дав шпоры, поскакал без памяти домой, И с той поры в Гарновский ни ногой. Служивый, счастлив ты, если учить умеешь, Но если перестать во время не умеешь И в жар или в мороз о ближнем не жалеешь, То ведай, что ученья и марши Для всех покажутся весьма нехороши. 44 Конечно тем, что дошло до потомства, не исчерпывалось литературное творчество П. Н. Многое, без сомнения, затерялось и погибло. Но в фамильных бумагах нашлось еще одно любопытное рукописное его произведение, тщательно написанное рукой его брата, цензора Вас. Никол., и им собственноручно подписанное, совершенно в ином, особом роде, доказывающее, как разнообразен был талант автора, и очень характерное для его нравственных идеалов, направления мыслей и миросозерцания. Эта пьеса под заглавием "Свет" - плод поэтической фантазии автора, идея которой навеяна известной фантастической пьесой Байрона "Тьма" (Darkness). Подобно тому, как Байрон в этом своем стихотворении нарисовал своей пылкой фантазией мрачную, ужасающую картину воображаемых последствий угасания солнца и других светил небесных и постепенного наступления на земле полной тьмы и царства смерти, так живому воображению нашего русского поэта, видевшего главнейший источник зла на земле, бедствий и горя людских в человеческой алчности, корысти и, следовательно, в деньгах, представилась, напротив, светлая фантастическая картина той жизни и тех отношений, которые наступили бы с безусловным исчезновением на земле главного источника зла и корысти, т.е. денег, с невозможностью их добывания и существования. Автор воображает себе, как вначале, очутившись без денег, люди оказались бы совершенно беспомощными, приходили бы в отчаяние и все бы в жизни их пришло в расстройство, но затем в конце концов как все изменилось бы и образовалось к общему благу и благоденствию человечества, как исчезли бы все соблазны и пороки, расцвели бы между людьми и любовь и правда, и засиял бы на земле истинный свет... Вот начало пьесы: Я видел сон, но не во сне, А въяве он казался мне: Дух, демон современный свету, Соблазн и идол богачей, Дух научающий людей Металлы превращать в монеты, Корысть, Преогорченная алчбою человека, Явилась и рекла: отныне и до века Не будет денег - и не быстъ! Нет денег, нет монеты из металла, Их нет из кож зверей, Бумага ценность потеряла, Нет представителей вещей! Нет денег, но есть жизнь, есть теплота, есть свет, Но дни и месяца и годы Разносят все дары природы, А денег нет... и т.д. А вот заключительная строфа о том, к чему человечество пришло без денег: Садами обратились грады, Весельем люди расцвели, К только для одной отрады Все дышит на лице земли! И все, что в мире - совершенство! Изь чаши общия любви Пьет человек свое блаженство. А слава Богу... - денег нет! И истинный сияет свет... Не стану здесь входить в критическую оценку формы и внешней стороны этого произведения. Но всяком случае, идея и содержание этого оригинального стихотворения, внушенного идеей байроновской "Тьмы", ярко характеризует свойственные Семенову высоко-гуманные и филантропические настроения и стремления, запечатленные и всеми делами и подвигами его жизни. Эти душевные настроения и пылкое желание своей личной жизнью и деятельностью быть полезным своему отечеству и народу в духе своих идеалов особенно развились и одушевляли Семенова уже в этот последний период его военной службы и жизни в Петербурге, с 1815 г. по 1820 г., когда он серьезно заболел и оставил Петербург. Сохранившийся список этого стихотворения относится к концу 1820 года.

VI. Семенов - член тайного общества "Союз Благоденствия".

Его настроения. Выход в отставку и женитьба.

Мы уже выше отметили, как рано зародилось в П. Н. такое настроение и желание жить, работать и, если нужно, даже жертвовать собой для блага общего, на пользу низшей братии; задатки такого настроения пробудились в душе его с детских лет и затем развились под воспитательным нравственным влиянием Московского Университетского пансиона. Испытания и впечатления Отечественной войны, европейских походов и плена только еще сильнее утвердили Семенова в этих руководящих чувствах и стремлениях, в этом его умонастроении. Нельзя, кроме того, не принять в соображение и того, что по поселении в Петербурге он в тех кругах, в которых вращался, встречал и находил людей единомышленных и сочувствующих его мировоззрению, общение с которыми могло оказывать на него влияние и притом не только среди молодежи, и не только в последние годы его пребывания в Петербурге (1816-1820 гг.). Я имею тут в виду несомненное влияние на него, напр. такой крупной выдающейся личности, какою был адмирал (будущий граф) Ник. Сем. Мордвинов, в доме которого он был, через тетку свою А. П. Бунину, дружески принят вскоре по поступлении в Измайловский полк (в 1809 г.) и с которым был и позже довольно близок. Значение и роль этого передового государственного деятеля и просвещеннейшего человека, сотрудника Сперанского, высоко-гуманного и либерального, по словам его биографа, по своим проектам, планам и желаниям смело может быть назван провозвестником благих реформ царствования Александра II в широком смысле этого слова 45 , достаточно известны, как известно и его близкое симпатичное отношение к ученым и литераторам, между прочим к братьям Тургеневым и к некоторым из будущих декабристов (напр., Рылееву). Также участливо и сочувственно он относился и к П. Н. Семенову 46 , и на впечатлительного, вдумчивого и чуткого молодого измайловца его нравственный характер, его взгляды и мнения не могли не оказывать влияния. Несомненно, как уже сказано, важным фактором в сосредоточении мыслей и чувств П. Н. Семенова в определенном нравственном и народолюбивом патриотическом направлении -- было его участие в наших походах в Зап. Европу, пребывание в плену и все пережитые им впечатления. Результатом такого настроения было сближение С. по возвращении на родину с разделявшими одинаковые воззрения и стремления передовыми представителями военной, главным образом, гвардейской молодежи того времени, уже начинавшей группироваться и организовываться с 1816 г. в кружки и тайные общества. В своих рукописных воспоминаниях об отце Наталья Петровна Грот так рассказывает об этом в основе культурно-нравственном движении: "Во время заграничных походов наши офицеры, много видевшие нового и многое наблюдавшие, возвратились в отечество с патриотическим желанием способствовать и у себя дома успехам гражданственности, народному благосостоянию и возрождению страны после тяжелой и изнурительной Отечественной войны. По образцу известного немецкого союза "Тугендбунда", основанного с аналогичными задачами, наши образованные офицеры соединились в мысли дать обет, чтобы каждый в пределах своего призвания и сферы действий служил правде, противодействовал злоупотреблениям, работал для улучшения народной жизни, благотворил бедным, помогал вдовам и сиротам, не щадя для этого никаких трудов и не думая о личном покое, удобствах и выгоде. Эти благородные стремления нашли себе живой отклик в горячей душе Семенова." Исходив Зап. Европу, пробыв долго во Франции, побывав в Англии, П. Н. успел достаточно ознакомиться с европейской жизнью, с бытом и государственным строем европейских народов, со всеми благами их культурности и гражданского правопорядка, а потому, вернувшись на родину, он не мог не поражаться больше прежнего всею отсталостью, косностью нашего быта, господствующим невежеством и дикостью нравов не только в народе, но и в обществе, всеми темными сторонами нашего деспотического строя, нашего чиновничества и военщины, одним словом не мог не переживать особенно живо, при своей впечатлительности, тех чувств унижения, разочарования и беспомощности, которые переживали наиболее культурные и передовые элементы тогдашней молодежи, о чем мы теперь можем верно судить по многим современным свидетельствам, из которых особенно ярким, несомненно, являются недавно изданные дневники и письма этой эпохи замечательного русского деятеля, писателя-декабриста (спасшегося за границу) Н. И. Тургенева. П. Н., в таком же настроении, всей душой примкнул к образовавшемуся в 1816 г. тайному обществу, так наз. "Союзу спасения", основанному известным кружком молодых людей, частью гвардейских офицеров -- будущих декабристов, которое в 1818 г. приняло имя "Союза Благоденствия". Скрытой целью общества было содействие введению в России представительного правления. Не знаем, был ли Семенов посвящен в эту политическую цель; трудно сказать, не имея прямых данных, но можно предполагать, что при его пылком и решительном характере, при склонности к самопожертвованию, он, конечно, легко мог бы быть увлечен своими товарищами после 1821 г. в их тайные совещания и скомпрометирован в дни декабрьских событий в 1825 г., если бы был тогда еще в Петербурге и на службе. Но судьба удалила его с этой арены, как это было и с великим поэтом Пушкиным, задолго до трагической развязки, именно еще в 1820 г., когда он уехал из Петербурга. Однако же принадлежность С. к "Союзу Благоденствия" была документально удостоверена при следствии над декабристами и его имя вошло в известный, недавно (в 1919 г.) изданный "Алфавит декабристов" со следующей биографической справкой: "СЕМЕНОВ. Служивший в л.гв. Измайловском полку, известный по сочинению оперы "Жидовская корчма". Был членом Союза Благоденствия, но уклонился и не участвовал в тайных обществах, возникших в 1821 г. Высочайше повелено оставить бее внимания." Эту справку можно бы исправить лишь в том смысле, что Петру Николаевичу не было и случая "уклоняться", ибо он, по выезде из Петербурге в начале 1820 г. в отпуск по болезни на Кавказ, в Петербург возвращался не надолго, только для получения бессрочного отпуска, а уже в 1822 г. был по прошению за болезнью совсем уволен от службы. Происшедшее же затем в эти годы в Петербурге в среде гвардейских офицеров и декабрьские события 1825 г. были для него, тогда безвыездно жившего в деревне, полною неожиданностью. Однако же в конце концов его причастность к тайному обществу до 1820 г. все же не прошла ему даром. При выходе в отставку он, как капитан, был представлен начальством к увольнению с награждением его по отличной службе полковничьим чином с мундиром, чего достойным он был признан своим начальством и самим генерал-инспектором Михаилом Павловичем, но этому однако же помешало, по всей вероятности, не что другое, как дошедшее до начальства сведение или слух о его принадлежности до 1820 г. к обществу "Союз Благоденствия". Но с удалением со службы и с арены общественной жизни шумной столицы в частную жизнь, Семенов не изменился в своем душевном настроении; в своих убеждениях и заветных стремлениях он остался верен своему обету и поставленным себе жизненным задачам, как член "Союза Благоденствия", но, разочаровавшись в возможности принести пользу на государственной службе, он перенес осуществление этих задач в самую жизненную и ему сподручную сферу непосредственного служения народу, его пользе и нуждам в условиях и обстановке деревенского, крестьянского быта, где перед ним открывалось широкое поле действий. В 1820 г., схватив во время лагерной жизни жестокий острый ревматизм 47 , П. Н., уволенный в отпуск на лечение кавказскими минеральными водами, в тяжелом, болезненном, угрожающем жизни состоянии был увезен из Петербурга одним из друзей своих в Пятигорск 48 , где немедленно начал лечение. Он был так слаб, что сам мало надеялся на поправление. Но лечение минеральными водами оказало чудодейственный результат. П. Н. стал быстро поправляться, и после 3-х месяцев пребывания на Кавказе совершенно окрепший и здоровый, он мог уехать к родителям в свою рязанскую деревню 49 . Уже до болезни своей, горячо полюбив встреченную им в кругу тамбовской Бунинской родни, в семье местных (липецких) помещиков Бланков, молодую особу, он увлекся матримониальными планами, которые теперь решил осуществить и, получив затем в полку бессрочный отпуск и разрешение жениться, сделал предложение избраннице своего сердца, приехавшей с матерью гостить к родным в Рязанскую губ. (близь села Урусова, принадл. Семеновым) осенью 1821 г., и женился уже в конце этого года. Это была Александра Петровна Бланк 50 приходившаяся племянницей его двоюродной сестры рожд. Усовой, бывшей замужем за Б. К. Бланком, мать будущих государственных и ученых деятелей. Получив от старика-отца в управление имение (в котором жила семья), П. Н. Семенов занялся энергично хозяйством, но прежде всего, со свойственной ему душевной теплотой, искал применить к новой своей жизни гуманные правила и начала русского "Тугендбунда".

VП. Семенов в своем поместье. Филантропическая деятельность. Кончина.

Деревенская деятельность Семенова обрисована в следующих выпуклых чертах в воспоминаниях его дочери: "Можно сказать, что десятилетнее пребывание отца моего в имении своем от женитьбы до смерти (1821-1832) было наполнено делами христианской любви и благотворения. Он прежде всего обратил внимание на улучшение жизни своих крепостных крестьян и дворовых. Вместо плохих курных изб с маленькими отверстиями для света и дыма П. Н. построил крестьянам на свое иждивение просторные избы с трубами и хорошими окнами. Тщательно следил за тем, чтобы не было безлошадных дворов, а обедневшим помогал стать на ноги и вести самостоятельное хозяйство... Он заботился и об участи всего ближайшего сельского люда: входил в их нужды, разбирал их тяжбы, давал им советы, ездил в город хлопотать за них в уездных присутственных местах, защищал их от взяточничества и притеснений мелких чиновников. По разным делам он постоянно был выбираем соседними помещиками депутатом, никогда не отказывался и всегда оправдывал оказанное ему доверие. Особенно горячо относился П. Н. ко всяким народным бедствиям. Не говоря уже о прокормлении своих собственных крестьян во время неурожаев, он помогал и на стороне тем крестьянам, которым голод и нужда надевали суму на плечи. Столь же горячо относился он и к другим общественным невзгодам. Не было пожара в окрестностях, на который бы он не являлся своею умною и самоотверженною помощью, подвергая нередко и жизнь свою опасности. Однажды рухнула пылавшая крыша избы, которую он отстаивал. Замечательно, что он был при этом спасен крестьянином, только что вышедшим из острога, где сидел за воровство, обнаруженное Петром Николаевичем. Вообще крестьянское население его не могло не любить и не чтить. Высокие гуманные чувства П. Н., представились в полном свете во время холеры 1830 г., когда он добровольно заменил местного предводителя дворянства и своими разумными и энергичными мерами остановил развитие болезни в двух уездах Рязанской губернии. В этот несчастный год семейство почти не видало его дома. Он неустанно разъезжал по селам и деревням, устанавливая карантины, сам оттирал больных и заслужил благословение всего местного населения. Всячески старался он содействовать и народной грамотности и образованию, и был штатным смотрителем училищ в своем уезде и почетным в соседних. Доброта и благотворительность отца, свидетельствует его дочь, распространялась равно и на всех нуждавшихся в его помощи соседей и помещиков. Дом наш был истинным прибежищем вдов и сирот, огорченных и страждущих: жены, лишившиеся мужей, дети - отца и матери, переезжали к нам и жили у нас недели и месяцы, пока отец мой хлопотал, распутывая и приводя в порядок их дела и устраивая их будущность." (Тут Н. П. Г. приводит целый ряд таких примеров) 51 . Но среди этой неутомимой деятельности и озабоченности П. Н. сохранил свой живой, общительный, жизнерадостный нрав, а также свои прежние литературные влечения и пристрастие к поэзии, драматическому искусству и остроумной шутке. "Я живо сохранила, пишет его дочь, воспоминания о литературном настроении нашего дома. Отец и в деревне продолжал следить за литературой, выписывал газеты и журналы, и как только появлялось что-нибудь новое, замечательное, оно сейчас читалось вслух в комнатах дедушки и бабушки, где собиралась вся семья в долгие зимние вечера... Усадьба П. Н. была светлой точкой, разливавшею свой свет и тепло по всей окрестной местности. Как охотно собирались многочисленные гости, не только из нашей округи, но и издалека около гостеприимного хозяина, когда он читал им с неподражаемым искусством литературные новинки того времени: "Горе от ума", Бахчисарайский фонтан", Евгения Онегина", "Бориса Годунова", Полтаву" и пр. Между образованными соседями, к которым принадлежали семьи Загряжских, Кропоткиных, Хрущевых, Толстых, Лихачевых, Кикиных и др., затевалось иногда веселье: любительские спектакли под руководством и при участии моего отца. Смутно помню один домашний спектакль в доме Кропоткиных, где отец играл "Скупого" Мольера, а дядя Михаил Николаевич в каком-то водевиле явился старушкой-няней, вязавшей чулок. Помню, что, когда в роли своей, предполагая пропажу денег, отец схватил себя за волосы, я расплакалась, и меня должны были увести." П. Н. был прекрасный семьянин."К нам, детям, пишет его дочь, отец был исполнен самой горячей нежности и во время наших детских болезней в опасных случаях был вне себя от беспокойства и душевных страданий... Как будто предчувствуя, как рано он нас покинет, он особенно был нежен к нам. Зимою, когда бывал дома, ежедневно вечером бегал и резвился с нами; играл с нами в разные игры и все оживлял своею веселостью. На святках наряжался с нами, играл, лил воск, устраивал пение подблюдных песен, на масленице катался с устроенной им горы и пр." Но семейному счастью Семеновых не суждено было продолжаться долго. Дни П. Н. были сочтены. Он скончался в 1832 г. во время одной из своих поездок в Тамбовской губернии в Липецком имении своей жены. Судьба хотела, чтобы он и умер жертвою своего человеколюбия и любви к ближнему. В этом году после холеры 1830 г. свирепствовала повальная горячка (т.е. тиф). П. Н. ехал в закрытом экипаже в очень дурную погоду. Заметив, что слуга его, ехавший на козлах, не совсем здоров и жалуется на сильную головную боль, он уложил его в свой экипаж и всю дорогу ухаживал за больным, у которого оказался настоящий тиф. По приезде в имение слуга вскоре поправился, а П. Н. слег, заболев тою же жестокою болезнью, был перевезен в соседнее имение родных своей жены Бланков, село Елизаветино, и там скончался 28 мая, горько оплакиваемый не только безутешными родителями и всей семьей, всеми родными и друзьями, но и всей округой, всем населением, начиная с собственных крестьян своих. П. Н. Семенов погребен рядом с прахом своих родителей и других семейных в склепе под построенной им самим каменною церковью в родном селе Урусове, живописно красующемся на горе, перед взорами проезжающих через этот уголок Рязанской губ. по Московско-Павелецкой-Богоявленской железной дороге. Такова была недолгая, но оставившая благую о себе память жизнь П. Н. Семенова. Как ни скромна была его роль в тогдашней общественной жизни и в развитии русской литературы, но образ его, несомненно, представляет собой типичное и характерное явление своей эпохи. Как писатель, он в немногих дошедших до нас произведениях своих обнаружил явное стремление приблизиться к действительности, к реальной жизни и быту, т.е. стать на новый путь самостоятельного оригинального развития нашей словесности. Как храбрый воин и горячий патриот, он с беззаветным героизмом отдался высокому долгу борьбы за родину и за честь ее в бедственную годину Наполеонова нашествия. Наконец, как общественный деятель, он является типическим представителем той европейски-образованной, передовой и идеально-настроенной военной группы русского молодого поколения 10-х и 20-х годов прошлого века, которая задалась высокой и благородной целью -- самоотверженно, жертвуя своими личными интересами, карьерой и даже жизнью, послужить истинному благу своего народа и тем или иным путем стараться вывести его на путь самобытного и свободного развития духовной культуры и государственности.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Доклад, читанный в Пушкинском Доме: "П. Н. Семенов -- отец нашего знаменитого деятеля и географа П. П. Семенова-Тян-Шанского", почетного члена Академии Наук [в ноябре 1924 г.]. В "Северн. Пчеле", 1832 г., No 146 помещена некрологическая заметка о кончине 28 мая в Тамбовской губернии, Липецкого уезда в с. Елизаветине драматического писателя гвардии капитана Петра Николаевича Семенова на 41 году от рождения. При этом перечисляются все его тогда известные сочинения. [Публикация очерка предполагалась в выпуске сборника "Пушкин и его современники" в 1932 г., но, как известно, вскоре после смерти в 1928 г. Б. Л. Модзалевского публикация этого сборника прекратилась, и очерк остался ненапечатанным. Е.Ф.] 2. Статья Я. К. Грота "Об авторе "Митюхи Валдайского" (П. Н. Семенове) Ода "Капитан Мартынов", Подражание Демьяновой ухе. Библиографич. Записки, 1861 г., No 15 и "Труды Я. К. Грота", т. III, стр. 25-35. 3. Кроме названной статьи Я. К. Грота, автор этого очерка пользовался не только печатными материалами и мемуарной литературой, но и рукописными источниками -- фамильными бумагами и семейной перепиской того времени. 4. Род. 22 апр. 1823 г. в с. Урусове, Ряз. губ., Сконч. 11 окт. 1904 г. там же. 5. Род. 2 янв. 1827 г. там же. Сконч. 26 фев. 1914 г. в Петербурге. 6. Из Семейной хроники. Воспоминания для детей и внуков. Наталии Грот, издание семьи, СПБ. 1900 г. 7. Род. 2 ноября 1824 г. там же (Урусово). Сконч. 2 авг. 1899 г. в Царском Селе. 8. "Северная Пчела", 1832 г., No 146. 9. 22 окт. Сконч. 28 мая 1832 г. 10. Вас. Ник., младший брат Петра Ник., род. в 1800 г. и скончался в 1862 г., воспитывался в Лицее, откуда вышел в 1820; он поступил сначала в Павловский полк, но вскоре оставил военную службу; после Петра Ник. из братьев он был самый талантливый, образованный, живой, общительный и веселый. См. очерк его жизни и деятельности: "Василий Николаевич Семенов, литератор и цензор (1801-1863). К литературной истории 30-х годов XIX в." в изд. "Пушкин и его современники", вып. XXXVII. с. 155-191 11. Более подробный рассказ об этом обеде см. в Мемуарах П. П. Семенова, т.1, стр. 117 12. "Пушкин и его современники", вып. III, стр. 105. Этим племянником был П.П. Семенов (тогда 10-летн.), о чем он упоминает в своих "Мемуарах", 1, стр. 111. 13. Отец его отставной секунд-майор, участник Суворовских походов (в отставке с 1788 г., ум. 1838 г.), был женат на Бехтеевой (из Тамбовских дворян) 14. О нем особый, специальный исторический очерк Н. В. Сушкова: "Московский Университетский Благородный Пансион." Авг. М. 1858 г. 15. М. В. Милонов род. в 1792 г. и скончался в 1821 г., с лишком на 10 лет раньше своего двоюродного брата, всего 29 лет. Сведения о Милонове разбросаны в мемуарах, воспоминаниях, записках, переписке и сочинениях писателей-современников, в их биографиях, словарях, библиографических трудах и истории литературы (напр. Пыпина). См. Венгеров, "Источники словаря русских писателей, т. IV (1917), стр. 311-312". О сочинениях его библиограф, статья М. Н. Лонгинова "Русск. Арх." 1864, стр. 334-343 [Неразборчивая рукописная приписка в перечнем дополнительных источников по М. В. Милонову, в т.ч. статья Я. К. Грота. Е.Ф.] 16. Аттестат М. В. Милонова был напечатан в заметке Я. К. Грота в "Русской Старине", 1887, т. 56, No 11. 17. Книжка в четвертушку, в переплете, обделанном зеленым сафьяном, потертом и облезлом, бумага плотная, отличная, с золотым обрезом. На 3-й стр. сверху надпись: "Дарю другу моему Васеньке в память его дяди". 18. Остальные действующие лица: стряпчий - Е. А. Альбедильский, секретарь -- г. Геевский, протоколист -- г. Карнович, регистратор -- г. Иванов, повытчик гражданских дел -- г. Раевский, проситель -- г. Мураитов, придверник. Тут же ниже читаем: "Предложена для решения задача: Если кто, заложа благоприобретенное, недвижимое имение, и не выкупя его по истечении шести месяцев от явки закладной, умрет, не имея на себе долгов, то по силе Банкротского Устава должно ли оно продано быть с публичного торгу в удовлетворение заимодавца, или отдано наследнику его на выкуп, или должно быть утверждено за заимодавцем навсегда по закладной?" В результате судоговорения, обставленного обычными формальностями, в котором судья и оба заседателя высказывают свои точки зрения на решение дела, мнение и предложение младшего заседателя М. В. Милонова) восторжествовало над другими и было принято к решению: "Приказали: просителю Смекалову в выкупе того недвижимого имения отказать и оставить оное во всегдашнем владении заимодавца Смыслова." 19. Об А. П. Буниной (р. 1774 и ум. 1829) см. статьи пишущего эти строки "Альбом А. П. Буниной", Русск. Арх. 1902 г. и "Из писем А. П. Буниной к племяннику ее М.Н. Семенову", Русск. Арх.1908 г., кн. IV, где отмечена и литература о ней. В этих письмах ее, к сожалению, о П. П. Семенове сведений не находим, так как одно из них относится к 1812 г., когда П.Н. уже ушел в действующую армию, а другие к 1821 и 1823 годам, когда он уже окончательно оставил Петербург и переселился в деревню. Но письма эти очень любопытны, обрисовывая как личность и характер Буниной, так и обстановку ее жизни, ее отношения и круг, в котором она вращалась, и участие в ней высоких ее покровителей. 20. "Труды Я. К. Грота", т. IV, стр. 460-61. Бунин родился в 1772 г., умер в 1858 г., 86-и лет. 21. Очерки, рассказы и воспоминания Эразма Стогова "Русская Старина", 1879 г., т. 24, стр. 53 и след., где автор распространяется о нем довольно подробно: "Необыкновенно сердечный и родственный И. П. Бунин относился с редкой заботливостью и любовью ко всем своим племянникам -- Семеновым в годы их воспитания и затем службы в Петербурге. Когда Петр Николаевич выходил, по болезни, в отставку в 1822 г., И. П. усердно хлопотал об его производстве. По выдающимся воинским заслугам Семенова высшее начальство хотело выпустить его с чином полковника, и И.П.Бунин, посылая ему копию с отношения об этом Начальника Главного Штаба к генерал-инспектору (В. Кн. Мих. Ник.), писал ему, что почти может его поздравить с этим чином и мундиром". Однако, как увидим ниже, Государь, вероятно, осведомленный о том, что П. Н. состоял в 1820 г. членом общества "Союз благоденствия", согласился дать ему чин только шт.-капитана. 22. [Родство рязанских Буниных с тульскими, к которым принадлежит В. А. Жуковский, и с предками И. А. Бунина не доказано. Е.Ф.] 23. "Дневник Пушкина", 1823 г. См. указатель. Там ссылки на биографические источники. Любопытные сведения о Мартынове разбросаны и в "Дневнике" измайловского офицера Мих. Ник. Семенова (брата П. Н.). 24. Деплояда -- старинный военный термин, означающий развертывание фронта, колонн и т.д. (от французского dИployer). 25. Пародия эта напечатана была несколько раз, между прочим в Русской Старине 1880 г., т. 29, стр.181. а также в "Трудах Я. К. Грота", т. III и в IX томе (Приложения) "Сочинений Державина". 26. См. Воспоминания С. Т. Аксакова (о Шишкове) в III т, его "Сочинений" (изд. Ефремова). 27. Сандунов был в дружеских отношениях с П. Н. Семеновым. 28. 1861 г. No 187 (Фельетон). Подробнее о судьбе этого произведения см. в статье Я. К. Грота "Труды", т. III, стр. 427-43. 29. П.А.Каратыгин. Записки, СПБ., 1880 г. 30. "Труды", т. III, стр. 427-430. 31. Об этом, именно о попытке напечатать пьесу, сделанной братом Вас. Никол-м в 1823 г., рассказывает в своем вышеупомянутом Дневнике Мих. Ник. Семенов, который, по просьбе брата, переписал рукопись "Митюха Валдайский" именно с этой целью. Под 6 мая, 1823 г. М. Н. записал, что Вас. Ник. наведался, что цензор Красовский будто готов пропустить эту вещь через цензуру, но уже под 12 июня М. Н. сообщает, что был у Красовского, который совершенно отказал процензуровать "Митюху" и возвратил ему рукопись. как в сущности и следовало ожидать. В 1826 г. и затем в 1830 г. Петр Ник. вновь исправлял свое произведение (о чемВ.Н. сообщал впоследствии отцу), но попытки Вас. Ник. напечатать его не имели успеха. 32. С. П. Жихарев. "Записки Современника". М. 1891 (из Русск. Арх.). 33. Его "Воспоминания о А. С. Шишкове"", Сочинения, т. III. 34. Всев. Андр. (1769-1836), действ. камергер, женат на Бекетовой. В доме Всеволожских П. Н. мог встречаться и с Пушкиным в годы 1817-1820, вращавшимся в том же театральном кругу. Живя позже в изгнании (в Кишиневе), Пушкин с удовольствием вспоминал этот кружок, и с 1822 г. в письме от 26 августе к Я. К. Толстому он, поручая приветствовать своих друзей, наведывался о целом ряде своих театральных знакомых, среди которых находятся имена Всеволожских, Сосницких, Хмельницкого, гр. Мусина-Пушкина, сестер Семеновых и т.д., с которыми был близок и П. Н. Семенов. 35. Н. И. Хмельницкий (1782-1845), сын писателя Ив. Парф. Х., происходившего по прямой линии от гетмана Богдана Хмельницкого, был участником похода 1812 г., а затем служил по гражданской службе. С 1817 г. был известен переделками комедий (и водевилей) из французского репертуара. Важнее его переводы из Мольера ("Школа женщин" и "Тартюф"), а затем его исторические комедии (тоже в водевильном роде). 36. В Русском Архиве, 1865, март, стр. 280-286. 37. Мемуары П. П. Семенова-Тян-Шанского, т.1, стр. 13. 38. Не даром оно как оригинальное, заслуживающее внимания произведение, вошло в обозрение драматической литературы в известный труд "Историю русской литературы XIX в." Ник. Энгельгардта, т. I (1800-1850}, СПБ. 1913 г., стр. 230. 39. Т.Арапов. Летопись русского театра (СПБ. 1861). стр.214. 40. Там же, стр. 272. С этим переводом "Федры" П. Н. Семеновым связан один маленький эпизод, характеризующий близость автора к театру и о котором свидетельствует одно случайно сохранившееся письмецо в семеновском семейном архиве. Это записочка, по-видимому 1819 г., подписанная именем Пушкина, каким подписался известный театрал и меценат гр. Вас. Вас. Мусин-Пушкин Брюс, обращенная к члену Росс. Акад., писателю М. Е. Лобанову, работавшему тогда над своим переводом "Федры", с просьбой разрешить воспользоваться его стихами Е. С. Семеновой в ком. "Влюбленный Шекспир" на бенефисе ее сестры Нимф. Сем.(с которой, как известно, жил Мусин-Пушкин). Из того, что эта записочка сохранилась в бумагах Семеновых (именно П. Н.), можно заключить только одно: Лобанов отклонил просьбу, не желая преждевременно, для ничтожной пьесы, выпускать на сцену свои стихи, и Ек. С. Семенова обратилась тогда к своему однофамильцу, добрейшему П. Н. Семенову, которого стихотворный перевод "Федры"для лирической оперы давался в бенефис Сандуновой также в это время, в декабре 1818 г. 41. Она значится в изданном в 1872 г. (СПБ.) полном алфавитном списке драматическ. сочин. на русском языке, дозволенным к представлению. 42. П. Арапов. "Летопись русского театра", стр. 251. 43. Воспоминания Эр. Стогова, Русская Старина, 1879 г., т. 24, стр. 50-51. Что касается упомянутых братьев Петра Никол., то старший служил в Измайловском полку до 1825 г., а затеи перешел в штатскую службу: был директором гимназии в Рязани, затем губернатором в Минске и в Вятке -- во время ссылки туда Салтыкова-Щедрина, нашедшего в его доме самый радушный прием. Он был женат на Л. А. Минх, дочери известного Харьковского профессора медика. Михаил Николаевич (род. в 1798 г., ум. в 1866 г.), автор Дневника за 1823 г., оставил военную службу в конце 20-х годов и, выйдя в отставку, поселился в деревне, в своем имении и посвятил себя сельскохозяйственной деятельности, много предпринимал, но успеха и удачи не имел. М. Н. был человеком умным, живым, отзывчивым, мягким и добрым; он был женат на княжне А. А. Волконской. О Вас. Ник. (цензоре и литераторе) выше не раз уже упоминалось. 44. Эта басня напечатана в упомянутой статье Я. К. Грота, посвященной литературн. наследию П. Н. Семенова ("Труды" Я. К. Грота, т. III). 45. В. С. Иконников. "Граф Н. С. Мордвинов", СПБ., 1875. Предисловие, стр. V. 46. Иконников, говоря о любви Мордвинова к ученым и литераторам и о новых лицах (сравнительно с прошлым старым поколением), встречавшихся в его кружке, рядом с братьями Тургеневыми Воейковым и т.д. называет и П. Н. Семенова. "Граф Н.С. Мордвинов", СПБ., 1875, стр. 431 47. Сохранилось медицинское свидетельство от 22 января 1820 г. об его болевни (изнуряющей ломоты), для излечения от которой врач считает необходимым иметь ему отпуск на шесть месяцев и пользоваться кавказскими минеральными водами. Оно удостоверено и.д. старш. доктора по Кавалерии Гвардейского Корпуса надв. сов. Арендтом. 48. Этим товарищем был Ступишин. Об этом перевозе больного на Кавказ и засим обстоятельствах, сопровождавших решение его брачных планов, подробно рассказывает сын его П. П. Семенов-Тян-Шанский в своих "Мемуарах", т. I, стр. 40-42. 49. Эпизодом его пребывания на Кавказе было близкое знакомство с известным героем Кавказского завоевания ген. П. С. Котляревским. Неизвестный автор, собиравший биографические заметки о П. Н., рассказывает: "Здесь (уже не Кавказе) его пригласил на свою квартиру пользующийся от ран генерал от инфантерии Петр Степанович Котляревский. Во время пребывания на Кавказе Семенов своим приятным нравом и благородным поведением столь много сыскал расположения сего знаменитого генерала, что он полюбил Семенова, как ближнего родственника и удостоил его всегдашней с ним перепиской, а узнав о внезапной его кончине, скорбел и скорбит, как о собственном своем семьянине." Любопытно, что одновременно был на Кавказских водах, в 1820 г., и А.С. Пушкин с семьей Раевских. Очень вероятно, что С. мог с ним встретиться там. 50. Дочь Петра Карловича Бланка (старшего сына известного при Екатерине II в Москве архитектора Карла Ивановича Бланка, строителя Московского Воспитательного Дома и многих церквей, Љ 1793 г., отец которого был известным архитектором в Петербурге. См. Грабарь: Ист. русск.искусства, стр. 162) и жены его Наталии Яковлевны, рожд. Евреиновой. См. Родословие Бланков. Губастов. Изв. Тамб. Арх. Ком. 1916. 51. В таком же свете и еще с большею подробностью рисуется деятельность П. Н. и в "Мемуарах" П. П. Семенова-Тян-Шанского, т. 1.

Н. С. Мартынов - убийца поэта

Сведения о преддуэльной интриге, погубившей поэта, имеются уже у его первого биографа П. А. Висковатого. Говоря о причинах дуэли, он пишет:

«Нет никакого сомнения, что г. Мартынова подстрекали со стороны лица, давно желавшие вызвать столкновение между поэтом и кем - либо из не в меру щекотливых или малоразвитых личностей. Полагали, что «обуздание» тем или другим способом «неудобного» юноши - писателя будет принято не без тайного удовольствия некоторыми влиятельными сферами в Петербурге. Мы находим много общего между интригами, доведшими до гроба Пушкина и до кровавой кончины Лермонтова. Хотя обе интриги никогда разъяснены не будут, потому что велись потаенными средствами, но их главная пружина кроется в условиях жизни и деятелях характера графа Бенкендорфа, о чем говорено выше и что констатировано столькими описаниями того времени».

Мы знаем, что П. А. Висковатый имел возможность беседовать со многими осведомленными и заслуживающими доверия современниками поэта, и, если он пришел к такому выводу, то несомненно, у него были к тому достаточно убедительные основания. Что же представлял собой непосредственный исполнитель гнусной интриги, убийца поэта Н. С. Мартынов (1815-1875)?

Кстати, П. А. Висковатый почему-то слишком преуменьшал роль в этом событии самого Мартынова. Он находит даже несправедливым винить его больше других непосредственных участников дуэли.

«Право,- пишет он немного далее,- не решаемся обвинить его и невольно удивляемся попыткам уличить г. Мартынова в убийстве Лермонтова, как и попыткам защитить его и всю ответственность взвалить на славного нашего поэта». Такое снисходительное о тношение к Мартынову объясняется вероятно тем, что во время, когда Висковатый писал биографию поэта, значительное количество документов, опубликованных позднее, биографу не были еще известны.

О самом убийце поэта Висковатый ниже сообщает:

«В сущности добродушный человек, он, при огромном самолюбии, особенно, когда оно было уязвлено, мог доходить до величайшего озлобления. Уязвить же самолюбие его было очень не трудно. Он приехал на Кавказ, будучи офицером Кавалергардского полка, и был уверен, что всех удивит своею храбростью, что сделает блестящую карьеру. Он только и думал о блестящих наградах».

«Мартынов - продолжает Висковатый,- мелко самолюбивый и тщеславный человек, коего умственное и нравственное понимание не выходило за пределы общепринятых понятий, давно уже раздражался против Лермонтова, которого он в душе считал ниже себя и по «карьере» и по талантам «салонным». О его поэтическом гении Мартынов, как и многие современники, судил свысока, а, может быть, в критической оценке своей не заходил далее того полкового командира Михаила Юрьевича, который после невзгоды последнего, постигшей его за стихи на смерть Пушкина, выговаривал ему: «Ну ваше ли дело писать стихи? Предоставьте это поэтам и займитесь хорошенько командованием своего взвода». Где было Мартынову задумываться над Лермонтовым как великим поэтом, когда люди, как товарищ поэта Арнольди, еще в 1884 году говорили, что все они в то время писали стихи не хуже Лермонтова».

Это последнее предположение биографа противоречит позднее опубликованным документам из семейного архива Мартыновых.

В одном из отрывков своей незаконченной автобиографии Мартынов, вспоминая о своем пребывании в юнкерской школе, писал:

«Умственное развитие его Лермонтова было настолько выше других товарищей, что и параллели между ними провести невозможно. Он поступил в школу уже человеком, много читал, много передумал; тогда как другие товарищи еще вглядывались в жизнь, он уже изучил ее со всех сторон. Годами он был не старше других, но опытом и воззрением на людей далеко оставлял их за собою».

Правда, в этом отрывке Мартынов не говорит о значении Лермонтова как поэта, но дает очень высокую оценку его умственному развитию и, таким образом, обнаруживает достаточное понимание его значения.

Более полные, хотя и не во всем достоверные, сведения о Мартынове сообщает П. К. Мартьянов:

«Отставной майор Гребенского казачьего полка Н. С. Мартынов, «счастливый несчастливец», как метко охарактеризовал его Лермонтов В. И. Чиляеву, был красивый и статный мужчина, выделявшийся из круга молодежи теми физическими достоинствами, которые так нравятся женщинам, а именно: высоким ростом, выразительными чертами лица и стройностью фигуры. Он жил в надворном флигеле Верзилиных вместе с М. П. Глебовым и Н. П. Раевским и, по словам последнего, являлся истым дэнди a la Circassienne.

Отличительными признаками этой горской фешенебельности были у него бритая по - черкесски голова и необъятной величины кинжал, из - за которого его Лермонтов и прозвал poignard"oм.

Он одевался чрезвычайно оригинально и разнообразно. Как отставной офицер, он должен был носить форму Гребенского полка, но это ему не нравилось, и он употребил все свои способности на то, чтобы опоэтизировать ее, делал к ней добавления, менял цвета и применяя их согласно погоде, случаю или своему вкусу... Одно в нем не изменялось: это то, что рукава его черкески для придания фигуре особого молодечества были всегда засучены, да за поясом торчал кинжал. Все это проделывалось с целью нравиться женщинам. Женщины были его кумиром, и для них он занимался собою, по целым часам просиживая перед зеркалом, бреясь, подстригаясь, холя свои ногти или придавая физиономии более чарующий вид разными косметическими средствами... Его заедало самолюбие и чванство. Эгоистический и обидчивый до щепетильности, он считал себя по своим светским успехам стоящим выше других и раздражался на каждого, кто не гладил его по головке. Его умственное и нравственное развитие было крайне ограничено, и поэтому он постоянно находился под чьим - либо посторонним влиянием. О поэтическом гении Лермонтова надлежащего понятия не имел, относился к нему презрительно и судил о нем свысока».

Большинство приведенных Мартьяновым сведений подтверждается и из других источников, однако с некоторыми из них ради объективности суждения невозможно согласиться. Помимо отмеченной уже нами ошибочности утверждения о презрительном и заносчивом отношении к поэту, спорным является также мнение о крайней ограниченности умственного развития Мартынова. Мы, в частности, знаем теперь по отрывкам из его автобиографических записок и неоконченной его повести «Гуаша», что он довольно свободно владел пером. О том, что он был не глуп, по, вместе с тем, крайне неразборчив в средствах, свидетельствует избранная им линия поведения во время следствия, имевшая целью дать превратное представление о действительной обстановке его дуэли с Лермонтовым.

Начиная со времени убийства поэта и в течение всей своей довольно продолжительной жизни Мартынов прилагал все усилия к тому, чтобы представить в превратном виде причину дуэли и обстановку, при которой она произошла.

Лицемерное отношение Мартынова к памяти М. Ю. Лермонтова ярко проявилось в его ответе на приглашение издателя «Русской старины» М. И. Семевского «облегчить свою совесть» откровенным изложением обстоятельств трагического события.

По этому поводу П. А. Висковатый пишет:

«На приглашение М. И. Семевского он 30 ноября 1869 года отвечает, что этого сделать не может, потому что «считает себя не в праве вымолвить хоть единое слово в осуждение Лермонтова и набросить малейшую тень на его память». Но делать сообщения другим лицам, например г. Бартеневу, не в пользу Лермонтова, он не стеснялся»

Можно привести несколько примеров таких явно лживых сообщений.

Один из приятелей Мартынова д-р Пирожков передает, что, рассказав ему известную историю о будто бы распечатанном Лермонтовым письме, Мартынов заключил свое повествование словами: «Вот, собственно, причина, которая поставила нас на барьер, и она дает мне право считать себя вовсе не так виновным, как представляют меня вообще».

Мы знаем теперь после работы Э. Герштейн «Лермонтов и семейство Мартыновых», что эту долго державшуюся версию о причине дуэли приходится категорически отвергнуть, как явно лживую.

Заслуживает внимания сообщение Висковатого о беседе его с Васильчиковым, состоявшейся уже после смерти Мартынова.

В ответ на замечание биографа поэта, что последние сообщения Васильчикова не совсем сходятся с тем, что было помещено им в «Русском архиве» за 1872 год, тот сказал, что он не хотел в этой статье восстановить факты до мельчайших подробностей по двум причинам:

«1) Мы дали тогда друг другу слово молчать и не говорить никому ничего другого кроме того, что будет нами показано на формальном следствии. Поэтому я молчал бы и теперь, если бы сам Мартынов не вынудил меня говорить и своим вызовом в печати и тем, что я имею полное основание думать, что он сам некоторым лицам сообщал подробности не согласно с действитель ностью или, по крайней мере, оттеняя дело в свои» пользу.

2) Высказать все печатно, пока Мартынов печатни своих сообщений не делал, я не считал себя в праве. Теперь Мартынов скончался. В печать проскочило что из сведений не в пользу Лермонтова по вине покойного Мартынова, и я уже не вижу себя обязанным молчать. Мартынов всегда хотел, чтобы мы его обелили. Это было заметно во время следствия над нами, когда Мартынов все боялся, что мы недостаточно защитим его, так что мы с Глебовым написали письмо, которое было ему передано, когда он сидел под арестом, и объявили, что ничего лишнего, кроме того, что нужно для смягчения его участи, не скажем»

О лживости показаний Мартынова свидетельствует, в частности, его ответ на вопрос следователей о причине, послужившей поводом к дуэли:

«С самого приезда своего в Пятигорск Лермонтов не пропускал ни одного случая, чтобы не сказать мне чего-нибудь неприятного. Остроты, колкости, насмешки на мой счет, одним словом все, чем только можно досадить человеку, не касаясь до его чести»

Это объяснение вошло во все последующие официальные документы по делу о дуэли, как то: в заключение военного суда и в «мнения» командующего войсками на Кавказской Линии и командира Отдельного Кавказского корпуса. Однако согласиться с ним невозможно.

Поэт далеко не всегда преследовал Мартынова своими насмешками. Он питал к нему и дружеские чувства. Об этом имеются многочисленные свидетельства.

«Покойный Н. С. Мартынов,- пишет издатель «Русского архива» П. И. Бартенев,- передавал, что незадолго до поединка Лермонтов ночевал у него на квартире, был добр, ласков и говорил ему, что приехал отвести с ним душу после пустой жизни»...

Мы знаем также из письма дальней родственницы Михаила Юрьевича Е. Г. Быховец, что он рекомендовал ей Мартынова «как товарища и друга».

Убедительное свидетельство о приятельских отношениях Лермонтова и Мартынова в этот период мы находим в показаниях слуг (от 21 июля 1841 года)

Вот показания камердинера Лермонтова Ивана Соколова: «...в тот день, когда отставным майором Мартыновым был вызван барин мой поручик Лермонтов на дуэль, на коей он от выстрела, сделанного Мартыновым, убит, я при нем Лермонтове не был, и в городе Пятигорске вовсе не находился, а был на Железных Водах; и во все время нашего с убитым господином пребывания в городе Пятигорске я ничего между им и Мартыновым не заметил предосудительного, как то: ссор и других качеств, клонившихся к исполненному ими злу, а жили в дружбе и согласии, обходились между собою дружески. В чем и подписуюсь»

Подобное же утверждение мы находим не только в показаниях второго слуги Лермонтова - кучера Ивана Вертюкова, но и в показаниях м артыновских слуг: Ильи Козлова, Ивана Смирнова и казачка Ермолая Козлова. Все эти показания заслуживают тем большего доверия, что они были даны после клятвенного обещания «показать самую сущую правду, не норовя ни на какую сторону, ни для дружбы, вражды и корысти, ниже страха ради сильных лиц, а так, как перед Богом и Судом Его страшным в том ответ дать могу...»

Торжественная церемония по этому случаю, сопровождаемая целованием креста и евангелия, производила, конечно, тогда на простых темных людей довольно сильное впечатление и способствовала правдивости показаний.

Если даже принять во внимание, что слуги не все время находились в присутствии своих господ, то и при этом условии показание Мартынова, что «Лермонтов с самого приезда своего в Пятигорск не пропускал ни одного случая, где мог бы сказать ему что - нибудь неприятное», явно не соответствовало действительности.

Приведенные выше материалы позволяют составить о Мартынове примерно такое представление. Человек от природы неглупый, получивший неплохое по своему времени образование, хорошо владевший пером и даже пытавшийся заниматься поэзией, Мартынов при красивой представительной наружности отличался большим самомнением и чванством, был очень обидчив. Подобно большинству своих молодых современников, он больше всего думал о блестящей военной карьере. По причинам, о которых нам придется говорить далее, карьера ему не удалась, и ко времени дуэли он оказался отставным майором одного из казачьих полков. Вторая слабость Мартынова - сердечные увлечения. Они сопровождались, по - видимому, неизменными успехами до последней встречи с поэтом в Пятигорске. Здесь, являясь нередко мишенью метких острот и шуток Лермонтова и не будучи в состоянии с ним в этом отношении успешно конкурировать, он оказался в невыгодном положении. При его громадном самолюбии и привычке блистать в дамском обществе это было для него непереносимым. Нет ничего удивительного, что лицам, враждебно настроенным к поэту, было нетрудно воспользоваться создавшейся обстановкой и спровоцировать Мартынова на дуэль. В этом случае очень помогла его бесхарактерность, благодаря которой он, по отзывам современников, всегда находился под чьим - нибудь влиянием.

Для более полной характеристики Мартынова мы попытаемся выяснить причины крушения военной карьеры, которой он придавал такое большое значение. Нет сомнения, что служебные неудачи не могли не отразиться на его настроении в период последней встречи с М. Ю. Лермонтовым в Пятигорске.

Из биографических материалов о Мартынове мы знаем, что среди родственников и знакомых его отца были довольно видные представители из военного мира. По существующим в то время обычаям он мог бы при их покровительстве сделать быструю военную карьеру. Однако даже в то время обязательным условием Для этого было, чтобы покровительствуемое лицо обладало необходимыми знаниями в своей военной специальности, а этого как раз у Мартынова и не оказалось. В юнкерской школе он из - за изрядной лени учился неважно и по выходе из школы сразу оказался в незавидном положении.

Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к штрафному журналу и книгам приказов лейб - гвардии кавалергардского полка, куда Мартынов был выпущен в офицеры 6 декабря 1835 года.

Уже в январе 1836 года и в последующие месяцы, вплоть до отправления Мартынова в 1837 году охотником на Кавказ, его фамилия встречается в указанных книгах по поводу какого - либо сравнительно незначительного служебного упущения или проступка.

Так, в штрафном журнале за 1836 год отмечены наказания Мартынову (от одного до трех нарядов дежурным вне очереди) за следующие проступки: 27 января «опоздал прибыть на манеж»; 30 января «опоздал прибыть в школу гвардейских юнкеров»; 17 февраля «не был 12 числа на офицерской езде»; 15 мая «оставил свое место и слез без позволения с лошади»; 1 июня «за незнание своего дела на бывшем сего числа учении»; 15 июня «за нераспорядительность при наряде»; 21 ноября «за несоблюдение требований формы»; 16 декабря «за то, что опоздал сего числа прибыть к смотру № 6 эскадрона и за незнание людей своего взвода».

В следующем, 1837 году, служебные упущения Мартынова, произведенного к этому времени в поручики, продолжались по - прежнему и прекратились в середине марта только потому, что 11 числа этого месяца он отправился, как уже сказано, охотником в Отдельный Кавказский корпус.

Первое из этих упущений, отмеченное в штрафном журнале 7 февраля 1837 года, на первый взгляд, не имеет серьезного характера и изложено в таких выражениях:

«Поручик Мартынов наряжен без очереди дежурным при дивизионе на 3 раза за то, что без дозволения г. полкового командира поменялся с корнетом гр. Апраксиным 1-м внутренним караулом».

Однако, если обратимся к приказу от того же числа за № 38, дающему некоторые пояснения по этому случаю, то придется сделать вывод, очень невыгодный для Мартынова как офицера - кавалериста.

«Из прежних времен,- говорится в приказе,- правилом постановлено, чтобы те гг. офицеры (когда очередь поэскадронно), кои не могут ездить на ординарцы, ходили во внутренний караул за тех, кои за них ездили на ординарцы. Почему и на сей день должен был быть наряжен г. поручик Мартынов, вместо коего поручик князь Кочубей ехал на ординарцы. В таком случае г - ну поручику Мартынову без моего соизволения поменяться с корнетом графом Апраксиным не следовало, наиболее же так поздно, что сему последнему нельзя было сделать репетиции; за что я наряжаю г. поручика Мартынова на 3 раза дежурным при дивизионе»...

Мы видим из этого приказа, что за Мартыновым «на ординарцы» ездили другие офицеры - однополчане, о чем он скромно умолчал в своих воспоминаниях. Между тем, он не преминул отметить такое же положение, хотя и по другому поводу, у Лермонтова, когда поэт учился в юнкерской школе.

«...Он [Лермонтов],- вспоминает Мартынов, - был ловок в физических упражнениях, крепко сидел на лошади, но как в наше время обращали внимание на посадку, а он был сложен дурно, не мог быть красив на лошади, поэтому он никогда за хорошего ездока в школе не слыл, и на ординарцы его не посылали».

Следует сказать, что Мартынов, в противоположность Лермонтову, был высокого роста и хорошего сложения, и если он не мог ездить на ординарцы, то, очевидно, по причине, более серьезной.

Объяснение ее мы находим в позднейшем приказе по полку от 15 октября 1838 года после возвращения Мартынова с Кавказа.

«На высочайшем смотру сего числа,- говорится в этом приказе,- проскакали в галоп вместо того, чтобы ехать рысью, гг. поручики Лидере 1-й и Мартынов. Я ограничиваюсь только сделать замечание г. поручику Лидерсу 1-му, ибо мне известно, что лошадь его всегда проходила рысью, и что вообще г. Лидере занятием своим в верховой езде заслуживает снисхождение начальников, вместо того, как г. поручик Мартынов, которого не один раз я заметил, что от неправильного обращения с лошадью, как посадкою, так и управлением, сам причиною, что все его лошади не ходят рысью, что на всех репетициях он доказал».

Приведенный приказ, заканчивающийся довольно строгим взысканием (наряд дежурным при дивизионе 5 раз), очень плохо рекомендует искусство Мартынова в верховой езде. О том же, конечно, свидетельствуют и многочисленные карикатуры по поводу его верховой езды, рисованные Лермонтовым и другими лицами в верзилинском альбоме 1841 года, о чем мы находим сведения у биографа поэта П. А. Висковатого.

Все приведенные материалы могут служить объяснением, почему Мартынов решил в 1837 году отправиться охотником на Кавказ. Оставаясь в полку и подвергаясь гораздо чаще других офицеров-однополчан дисциплинарным взысканиям, он не мог рассчитывать на быструю карьеру. Поэтому он попробовал попытать счастье на Кавказе, где многие из его знакомых офицеров быстро получили чины и ордена. Мартынов мог рассчитывать еще и потому на быстрый успех, что отец его был хорошо знаком с генералом А. П. Ермоловым и имел возможность получить от него рекомендательное письмо для сына к командовавшему тогда войсками на Кавказской Линии генералу Вельяминову - близкому другу Ермолова.

В своих воспоминаниях Мартынов старается уверить, что он совсем не стремился получить у Ермолова рекомендательное письмо и, по его словам, во время своего визита к генералу ограничился только предложением передать от него Вельяминову какое - нибудь поручение.

Таким путем Мартынову удалось получить от Ермолова к своему будущему начальнику «тяжеловесное» письмо и представиться Вельяминову не обычным протеже Алексея Петровича, а именно лицом, пользующимся его полным доверием.

Как и следовало ожидать, поездка Мартынова на Кавказ не осталась бесплодной. Он получил сразу третий по порядку военный орден Анны 3-й степени и прекрасную аттестацию, хотя его боевые подвиги, отмеченные в формулярном списке, весьма и весьма скромны.

Он участвовал «под начальством командовавшего войсками на Кавказской Линии и в Черномории ген. Вельяминова в экспедиции для продолжения береговой укрепленной линии по восточному берегу Черного моря от крепости Геленджика до устья реки Вулана с 21 апреля по 29 сентября и в бывших во время оной перестрелках».

Вся его боевая деятельность заключалась в конвоировании транспортов, фуражировках и участии в возведении новых укреплений.

В этих условиях оценку его боевых заслуг следует признать слишком высокой, особенно если вспомнить, что в 1840 году во время Галафеевской экспедиции в Чечню Лермонтов, представленный за свои боевые отличия к высоким военным наградам, был вовсе вычеркнут Николаем I из наградных списков.

Не приходится сомневаться, что письмо Ермолова сыграло в награждении Мартынова значительную роль. Однако, в конечном счете, из Кавказской экспедиции Мартынова ничего не получилось.

Блестящей карьеры он, как это нам известно, так и не сделал.

Между тем, за время пребывания на Кавказе он еще более отвык от строевой службы и по возвращении его в полк в штрафном журнале и приказах по - прежнему замелькали отметки о его служебных упущениях и проступках.

Конечно, так долго продолжаться не могло, и служба Мартынова в кавалергардах закончилась приказом по полку от 4 октября 1839 года: «По высочайшему приказу, отданному в 27 день минувшего сентября и объявленному в таковом же по Отдельному Гвардейскому корпусу за № 132, назначенного состоять по кавалерии ротмистром г. поручика Мартынова, с прикомандированием к Гребенскому казачьему полку, из списков выключить»

Этот приказ, несомненно, явился большим ударом для самолюбия Мартынова. Все его надежды на блестящую карьеру рассеялись, как дым, и только повышение в чине могло еще служить для него некоторым утешением. Однако можно было заранее предвидеть, что в новом для него казачьем полку, в котором и командный, и рядовой состав с самого раннего детства не расставались с конем, слабые кавалерийские познания Мартынова сразу должны были поставить его в невыгодное положение. Ни о какой блестящей карьере говорить уже не приходилось. И после того, как Мартынов прослужил там столько времени, чтобы иметь право получить при отставке следующий чин, он был уволен 23 февраля 1841 года по домашним обстоятельствам «майором», бесславно закончив на этом свою военную карьеру.

Вариант № 1

Часть 1

Прочитайте текст и выполните задания 1-3 .

(1)Множество европейских наций пытаются доказать, что танки изобрели их военные инженеры, и приводят массу примеров нереализованных проектов боевых гусеничных машин, созданных опередившими время «безумными мечтателями». (2) историческая реальность такова, что Великобритания в этом вопросе обладает пальмой первенства, потому что в июне 1900 года молодой капитан британских экспедиционных сил в Южной Африке Э. Суинтон сделал первый набросок гусеничной машины, способной передвигаться через окопы, рвы, пересечённую местность и проволочные заграждения. (3)Во время Первой мировой войны он вспомнил об «инженерных опытах» своей юности и воплотил эту идею, создав первый танк.

1) Многим представителям разных европейских стран приходила идея создать танк, однако первым это сделал немецкий молодой капитан Э. Суинтон, когда находился в Южной Африке.

2) Несмотря на множественные попытки европейских наций заявить, что изобретение танка принадлежит именно им, исторически доказано, что идея боевой гусеничной машины появилась в 1900 году и принадлежит она британцу Э. Суинтону, который в годы Первой мировой войны успешно реализовал задумку.

3) Изобретение танка произошло одновременно сразу в нескольких европейских государствах, о чём свидетельствуют многочисленные проекты гусеничных машин, найденные в разных точках Европы.

4) Изобретение танка, как говорят исторические факты, принадлежит британцу Э. Суинтону, который в 1900 году сделал первый набросок этой боевой машины, а в годы Первой мировой войны успешно реализовал свою идею.

5) Изобретение танка произошло совершенно случайно, когда британский капитан Э. Суинтон находился в Южной Африке и думал о том, какой должна быть машина, способная передвигаться через рвы, окопы и проволочные заграждения.

2. Какое из приведённых ниже слов или сочетаний слов должно быть на месте пропуска во втором (2) предложении текста? Выпишите это слово (сочетание слов).

Кроме того, Однако Иными словами, Даже если В том числе

3. Прочитайте фрагмент словарной статьи, в которой приводятся значения слова МАССА. Определите, в каком значении это слово употреблено в первом (1) предложении текста. Выпишите цифру, соответствующую этому значению в приведённом фрагменте словарной статьи.

МАССА , -ы, ж. р.

1) Одна из основных величин механики – величина, измеряющая коли- чество вещества в теле, мера инерции тела по отношению к действующей на него силе. Единица массы. (спец.)

2) Тестообразное бесформенное вещество, густая смесь. Древесная м.

3) Какое-либо целое, обладающее значительным физическим объёмом, размером, громада, глыба. Величавая м. церковного собора.

4) ед. Множество, большое количество кого-чего-н. (разг.). М. народу.

5) мн. Широкие, трудящиеся круги населения, народ. Книгу – в массы.

4. В одном из приведённых ниже слов допущена ошибка в постановке ударения: НЕВЕРНО выделена буква, обозначающая ударный гласный звук. Выпишите это слово.

Иксы вручИт кровотОчащий насорИт кремнЯ

5. В одном из приведённых ниже предложений НЕВЕРНО употреблено выделенное слово. Исправьте ошибку и запишите это слово правильно.

Он, подумав немного, выкинул ОБРЫВОК шнурка в открытое окно.

От женевского салона высокого часового искусства, проходящего ежегодно в январе, базельская выставка отличается тем, что на ней представлены как люксовые, так и более ДЕМОКРАТИЧНЫЕ бренды.

Не получив никакого образования, он оставался полным НЕВЕЖДОЙ во всех науках.

Это был необыкновенный человек, который имел решительное и БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОЕ влияние на мой характер. СЛОВАРНЫЙ запас мой расширялся день ото дня, «свободный разговор» на разные темы стал ещё свободнее, и углублённое изучение грамматики нашло своё реальное практическое применение.

6. В одном из выделенных ниже слов допущена ошибка в образовании формы слова. Исправьте ошибку и запишите слово правильно.

в ВОСЬМЬЮСТАХ копиях выбрали место ПОСУШЕ

осенние МЕСЯЦЫ ПОДОЖЖЁШЬ хворост

в ОБОИХ отзывах

7. Установите соответствие между грамматическими ошибками и предложениями, в которых они допущены: к каждой позиции первого столбца подберите соответствующую позицию из второго столбца.

ГР AM М АТИ Ч ЕСКИЕ ОШИБКИ	ПРЕДЛОЖЕНИЯ
А) неправильный выбор предложно-падежной формы существительного.	1) Рассматривая антикварные вещи, понимаешь, как много ценного они хранят.
Б) нарушение в построении предложения с несогласованным приложением	2) Мотив безумия в романе «Мастер и Маргарита» тесно связан с мотивом беззвучия.
В) неправильное построение предложения с деепричастным оборотом	3) Исследуя нравственные изъяны современного общества, В. Пьецух в своих произведениях часто обращается к классическим сюжетам и классическим героям, отмечая, что «фабульная основа – категория бессмертная».
Г) неправильное построение предложения с причастным оборотом	4) М. Веллер пишет: «Шукшин не судит героев, а понимает их, и это даёт двойственный взгляд о предмете рассказа».
Д) нарушение в построении предложения с однородными членами	5) Платонов в повести «Котлован» не только ведёт спор с философией Нового времени на уровне содержания, но и на уровне формы.
	6) Долгое время вопрос о датировке поэмы Есенина «Чёрном человеке» оставался дискуссионным.
	7) В мировой литературе есть огромное количество произведений, посвящённым женщине.
	8) Приятно смотреть со стороны, когда по морю плывёт корабль, окрылённый белыми парусами, словно лебедь.
	9) Закончив все сборы, по громкой связи было объявлено о том, что на первом этаже корпуса №1 состоится общая заключительная встреча.

8. Определите слово, в котором пропущена безударная проверяемая гласная корня. Выпишите это слово, вставив пропущенную букву.

соч..тание покл..ниться (в пояс) рец..нзент изл..жение выск..чивший

9. Определите ряд, в котором в обоих словах пропущена одна и та же буква. Выпишите эти слова, вставив пропущенную букву.

об..ск, спорт..гра пр..бой, пр..вратно (истолковать)

пр..нудил, пр..права чере..чур, во..звал

с..ел (яблоко), б..ющий (в глаза свет)

10. Выпишите слово, в котором на месте пропуска пишется буква И.

застр..вать обессил..ть (от усталости) эмал..вый милост..вый ружь..цо

11. Выпишите слово, в котором на месте пропуска пишется буква Е.

расстро..вшись вылет..шь (первым рейсом)

(он) мел..т (кофе) прикле..в (деталь)

размен..нные (на мелкие купюры)

12. Определите предложение, в котором НЕ со словом пишется СЛИТНО. Раскройте скобки и выпишите это слово.

Тот долгий, нисколько (НЕ)ПОНЯТНЫЙ чужим ушам разговор сблизил Олега и Настю.

(НЕ)СОМНЕВАЯСЬ в своём решении ни минуты, Аркаша вышел из дома.

Василию (НЕ)ДОСТАВАЛО смелости признаться себе самому, что уже пора отступить, сдаться.

(НЕ)ЗАРОСШИЙ камышом берег привлёк нас, и мы решили переночевать здесь.

Меня оскорбило (НЕ)ВЕЖЛИВОЕ замечание приятеля, а то, каким ледяным тоном оно было сделано.

13. Определите предложение, в котором оба выделенных слова пишутся СЛИТНО. Раскройте скобки и выпишите эти два слова.

На улице начинало (ПО)НЕМНОГУ темнеть, и мы двигались по дороге уже без карты, надеясь найти верный путь (ПО)ПАМЯТИ.

По мостику все проходили (ПО)ОДИНОЧКЕ, ЧТО(БЫ) не сломать хрупкую от ветхости конструкцию.

Кот отлично понимал, что напроказничал, когда (С)РАЗБЕГУ запрыгнул на этажерку с сувенирами и разбил одну фарфоровую статуэтку, – (ОТ)ТОГО и залез под диван.

(ПО)НАЧАЛУ я безрадостно воспринял известие о переформировании нашей группы, но потом оказалось, что жить (ПО)НОВОМУ очень интересно.

Времени было (В)ОБРЕЗ: до намеченной встречи оставалось не более (ПОЛУ)ЧАСА.

14. Укажите все цифры, на месте которых пишется НН.

Почти все купле(1)ые товары оказались бракова(2)ыми; качестве(3)ыми были только глиня(4)ые горшки, которые закупали маленькими партиями у одного ремесле(5)ика.

15. Расставьте знаки препинания . Укажите два предложения, в которых нужно поставить ОДНУ запятую. Запишите номера этих предложений.

1) Дед Митяй неотрывно смотрел в окно и то покряхтывал то ворчал что-то себе под нос.

2) На новогоднем карнавале весело и задорно подмигивали красные и жёлтые синие и зелёные огоньки гирлянд.

3) Вечерами бабушка топила печку и взрослые играли в умную карточную игру – преферанс.

4) На столе лежали только книги да подшивки старых газет.

5) Акулину в нашем доме любили не столько за умение готовить вкусные обеды сколько за добродушие тепло и ласковость.

16. Расставьте все знаки препинания:

На берегу реки (1) склонившись над самой водой (2) росла старая ива; сгорбленная и поникшая (3) она будто скорбела – так, как скорбят матери (4) по погибшим на войне (5) сыновьям.

17. Расставьте все недостающие знаки препинания: укажите цифру(-ы), на месте которой(-ых) в предложении должна(-ы) стоять запятая(-ые).

Серебристая (1) дорога (2)

Ты (3) зовёшь меня куда?

Свечкой чисточетверговой (4)

Над тобой (5) горит звезда.

Дай (6) ты (7) мне зарю на дровни,

Ветку вербы на узду.

Может (8) быть (9) к вратам Господним

Сам себя я приведу.

(С. Есенин)

18. Расставьте все знаки препинания: укажите цифру(-ы), на месте которой(-ых) в предложении должна(-ы) стоять запятая(-ые).

Мартынов (1) умственное и нравственное понимание (2) которого (3) не выходило за пределы общепринятых понятий (4) давно уже раздражался против Лермонтова (5) которого он в душе считал и по «карьере», и по талантам «салонным».

19. Расставьте все знаки препинания: укажите цифру(-ы), на месте которой(-ых) в предложении должна(-ы) стоять запятая(-ые).

Анастасия сказала (1) что трава – это зарастание памяти о человеке (2) и (3) что (4) пока есть кому с этой травою справляться (5) человек каким-то образом на земле ещё присутствует.

20. Отредактируйте предложение: исправьте лексическую ошибку, исключив лишнее слово. Выпишите это слово.

В этом пейзаже не было ни одной кричащей краски, ни одной острой черты в рельефе, но его скупые озёрца, наполненные тёмной и спокойной водой, кажется, выражали главную суть воды больше, чем все моря и океаны.

Прочитайте текст и выполните задания 21-26

(1)Был канун рождества…

(2)Сторож переселенческого барака, отставной солдат, с серою, как мышиная шерсть, бородою, по имени Семён Дмитриевич, или попросту Митрич, подошёл к жене и весело проговорил:

– (3)Ну, баба, какую я штуку надумал! (4)Я говорю, праздник подходит... (5)И для всех он праздник, все ему радуются... (6)У всякого есть своё: у кого обновка к празднику, у кого пиры пойдут... (7)У тебя, к примеру, комната будет чистая, у меня тоже своё удовольствие: куплю себе колбаски!..

– (8)Так что ж? – равнодушно сказала старуха.

– (9)А то, – вздохнул снова Митрич, – что всем будет праздник как праздник, а вот, говорю, ребятишкам-то, выходит, и нет настоящего праздника... (10)Гляжу я на них – и сердце кровью обливается: эх, думаю, неправильно!.. (11)Известно, сироты... (12)Ни матери, ни отца, ни родных... (13)Нескладно!.. (14)Вот и надумал я вот что: надо ребятишек потешить!.. (15)Видал я много народу... и наших, и всяких видал... (16)Видал, как они к празднику детей любят позабавить. (17)Принесут ёлку, уберут её свечками да гостинцами, а ребятки-то ихние просто даже скачут от радости!.. (18)Лес у нас близко – срублю ёлочку да такую потеху ребятишкам устрою!

(19)Митрич весело подмигнул, чмокнул губами и вышел во двор.

(20)По двору, там и сям, были разбросаны деревянные домики, занесённые снегом, забитые досками. (21)С ранней весны и до глубокой осени через город проходили переселенцы. (22)Их бывало так много, и так они были бедны, что добрые люди выстроили им эти домики, которые сторожил Митрич. (23)К осени дома освобождались, а к зиме не оставалось уже никого, кроме Митрича и Аграфены да ещё нескольких детей, неизвестно чьих. (24)У этих детей родители либо умерли, либо ушли неизвестно куда. (25)Всех таких детей набралось у Митрича в эту зиму восемь человек. (26)Он поселил их всех вместе в один домик, где и собирался нынче устроить праздник.

(27)Прежде всего Митрич отправился к церковному старосте, чтобы выпросить огарков церковных свечек для украшения ёлки. (28)Потом он пошёл к переселенческому чиновнику. (29)Но чиновник был занят; не повидав Митрича, он велел сказать ему «спасибо» и выслал полтинник.

(30)Вернувшись домой, Митрич ни слова не сказал жене, а только посмеивался молча да, поглядывая на монету, придумывал, когда и как всё устроить.

(31)«Восемь детей, – рассуждал Митрич, загибая на руках корявые пальцы, – стало быть, восемь конфет...»

(32)...Был ясный морозный полдень. (33)С топором за поясом, в тулупе и шапке возвращался Митрич из леса, таща на плече ёлку. (34)Ему было весело, хотя он и устал. (35)Утром он ходил в город, чтобы купить для детей конфет, а для себя с женой – колбасы, до которой был страстный охотник, но покупал её редко и ел только по праздникам.

(36)Митрич принёс ёлку, топором заострил конец; потом приладил её, чтобы стояла, и, когда всё было готово, потащил её к детям в барак.

(37)Когда ёлка согрелась, в комнате запахло свежестью и смолой. (38)Детские лица, печальные и задумчивые, внезапно повеселели... (39)Ещё никто не понимал, что делает старик, но все уже предчувствовали удовольствие, и Митрич весело поглядывал на устремлённые на него со всех сторон глаза.

(40)Когда свечки и конфеты были уже на ёлке, Митрич задумался: убранство было скудным. (41)Как ни увлекался он своей затеей, однако повесить на ёлку, кроме восьми конфет, он ничего не мог.

(42)Вдруг ему пришла такая мысль, что он даже остановился. (43)Хотя он очень любил колбасу и дорожил всяким кусочком, но желание угостить на славу пересилило все его соображения:

– (44)Отрежу всякому по кружочку и повешу на ниточке. (45)И хлебца по ломтику, и тоже на ёлку.

(46)Как только стемнело, ёлку зажгли. (47)Запахло топлёным воском, смолою и зеленью. (48)Всегда угрюмые и задумчивые, дети радостно закричали, глядя на огоньки. (49)Глаза их оживились, личики зарумянились. (50)Смех, крики и говор оживили в первый раз эту мрачную комнату, где из года в год слышались только жалобы да слёзы. (51)Даже Аграфена в удивлении всплёскивала руками, а Митрич, ликуя от всего сердца, прихлопывал в ладоши. (52)Любуясь ёлкой, веселящимися детьми, он улыбался. (53)А потом скомандовал:

– (54)Публика! (55)Подходи! (56)Снимая с ёлки по куску хлеба и колбасы, Митрич оделил всех детей, затем снял себе и Аграфене.

– (57)Погляди, ведь жуют сиротки-то! (58)Погляди, жуют! (59)Погляди! (60)Радуйся! – кричал он. (61)А после Митрич взял гармонику и, позабыв свою старость, вместе с детьми пустился плясать. (62)Дети прыгали, весело визжали и кружились, и Митрич не отставал от них. (63)Душа его переполнилась такою радостью, что он не помнил, бывал ли ещё когда-нибудь в его жизни этакий праздник.

– (64)Публика! – воскликнул он наконец. – (65)Свечи догорают. (66)Берите сами себе по конфетке, да и спать пора!

(67)Дети радостно закричали и бросились к ёлке, а Митрич, умилившись чуть не до слёз, шепнул Аграфене:

– (68)Хорошо!.. (69)Прямо можно сказать: правильно!..

(по Н.Д. Телешову*)

*Николай Дмитриевич Телешо́в (1867–1957) – русский советский писатель, поэт, организатор известного кружка московских писателей «Среда» (1899– 1916). Рассказ «Ёлка Митрича» (1897) входит в цикл «Переселенцы», посвящённый большому переселению за Урал, в Сибирь, где крестьянам давали наделы земли.

21. Какие из высказываний соответствуют содержанию текста? Укажите номера ответов.

1) Митрич – отставной солдат, который охраняет бараки, построенные для переселенцев.

2) Жена Митрича Аграфена поначалу равнодушно отнеслась к идее супруга, но и ей праздник понравился.

3) Митрич очень любил колбасу, но покупал её только по праздникам, так что во время организации Рождества он угощал детей конфетами, а колбасу и хлеб повесил в качестве угощения на ёлку для себя и Аграфены.

4) Чтобы организовать детям праздник, Митричу пришлось идти в церковь и просить там свечи и денег на конфеты.

5) Все дети, которых опекал Митрич, жили в одном барачном домике, и там до праздника царили мрак и атмосфера несчастья.

22. Какие из перечисленных утверждений являются верными ? Укажите номера ответов.

Цифры укажите в порядке возрастания.

1) Предложение 17 раскрывает, поясняет содержание предложения 16.

2) В предложениях 20–22 представлено рассуждение.

3) В предложении 36 представлено повествование.

4) Предложения 48–49 указывают на следствие того, о чём говорится в предложениях 46–47.

5) В предложении 67 представлено рассуждение.

23. Из предложений 10–16 выпишите синонимы (синонимическую пару).

24. Среди предложений 46–53 найдите такое(-ие), которое(-ые) связано(-ы) с предыдущим с помощью личного местоимения. Напишите номер(-а) этого(-их) предложения(-ий).

25. Прочитайте фрагмент рецензии, составленной на основе текста, который Вы анализировали, выполняя задания 20–23.

«Рассказывая читателю историю об организованном Митричем празднике, Н.Д. Телешов щедро использует самые разнообразные средства художественной выразительности. На лексическом уровне стоит отметить активное использование (А)_____ (“ихние” в предло- жении 17, “приладить” в предложении 36, “Митрич”), а также такого тропа, как (Б)_____(в предложении 2). Среди других средств выразительности можно выделить такой приём, как (В)_____ (например, в предложениях 15–16, 57–58), и такое синтаксическое средство, как (Г)_____(в предложениях 3, 68, 69)».

Список терминов

1) синонимы 2) сравнение 3) метонимия 4) литота 5) разговорно-просторечная лексика 6) ряды однородных членов

7) риторические восклицания 8) анафора 9) риторические обращения

26. Напишите сочинение по прочитанному тексту.

Сформулируйте одну из проблем, поставленных автором текста.

Прокомментируйте сформулированную проблему. Включите в комментарий два примера-иллюстрации из прочитанного текста, которые, по Вашему мнению, важны для понимания проблемы исходного текста (избегайте чрезмерного цитирования).

Сформулируйте позицию автора (рассказчика). Напишите, согласны или не согласны Вы с точкой зрения автора прочитанного текста. Объясните почему. Своё мнение аргументируйте, опираясь в первую очередь на читательский опыт, а также на знания и жизненные наблюдения (учитываются первые два аргумента).

Объём сочинения – не менее 150 слов.

ОТВЕТЫ:

2. однако.

4. кровоточащий.

5. благотворное.

6. восьмистах.

8. рецензент

9. принудил приправа

10. милостивый

12. недоставало

13. поодиночке чтобы

20. главную

23. ребятишек детей

Примерный круг проблем
1. Проблема роли праздника в жизни человека. (Какую роль играет праздник в жизни человека?)	1. Праздник очень важен для людей. Причём это касается и детей, и взрослых. Дети могут искренне радоваться, веселиться, это помогает им забыть обо всех невзгодах и почувствовать себя счастливыми. А взрослые, благодаря празднику, забывают о возрасте, о проблемах, погружаются в детство, счастливое и беззаботное.
2. Проблема милосердия. (Что такое милосердие? В чём оно проявляется? Влияют ли финансовые возможности человека на способность быть милосердным?)	2. Милосердие – это способность заботиться о других. Организация праздника – это тоже акт милосердия, поскольку это попытка подарить детям кусочек счастья. Человек даже в одиночку может сделать по-настоящему доброе дело, проявить милосердие, потому что это чувство идёт изнутри, оно не требует больших финансовых затрат, человеком движет только желание помочь, порадовать, осчастливить.
3. Проблема доброго поступка, роли дорого поступка в жизни человека. (Какова роль доброго поступка в нашей жизни?)	3. Когда человек делает добро, приносит счастье другим, это и его самого делает счастливым.

В тексте Н.Д.Телешова поднимается важная проблема проявления щедрости и добродушия. Как эти качества отражаются на человеческих поступках и почему важно проявлять их по отношению к другим? Этими и многими другими вопросами задается автор. Чтобы привлечь внимание читателей, писатель рассказывает нам о добром поступке сторожа переселенческого барака Семена Дмитриевича. Он устроил сиротам праздник, купил им конфеты, срубил елку, выпросил огарки церковных свечек, сделал все, чтобы порадовать бедных ребятишек. Но автор акцентирует свое внимание на том, что Митрич, уже так много сделавший для детей,не останавливается и вешает на елку еще и колбасу, которую она так любит и ест только по праздникам. Эти действия указывают на то, насколько широкая душа у этого человека. В конце текста идет описание самого праздника, в котором отражается все счастье ребятишек от такого чудесного вечера. Эта атмосфера передается и на Семена Дмитриевича и даже на Аграфену, которая была поначалу равнодушна. Так автор показывает, что даря радость окружающим, ты и сам заражаешься этим чувством и делаешь и себя и других чуточку счастливее. Автор текста не выражает прямо свою точку зрения относительно поднятой проблемы, но исподволь подводит читателей к тому,что человек должен заботится не только о себе, но и о других, поэтому в каждом должны присутствовать такие качества, как добродушие и щедрость. Я полностью согласна с позицией автора.Способность оказывать бескорыстную помощь другим и отдавать, не требуя ничего в замен, неотъемлемое качество настоящего человека, личности, именно поэтому каждый должен стремиться развить в себе их. Мое согласие с авторской точкой зрения можно обосновать с помощью следующих литературных аргументов. Вспомним рассказа А.И.Куприна «Чудесный доктор». В этом произведении мы видим очень благородный и щедрый поступок доктора. Он встречает бедную семью, которая живет в подвале, без еды и лекарств, в то время как на дворе зима. Доктор лечит детей, дает им деньги на пропитание, спасает их от голодной и холодной смерти.Этот пример нам показывает, как важны такие поступки и как правильно поступил доктор, помогший семье и не потребовавший в замен ничего. В произведении О.Генри « Дары Волхвов» так же, как и в выше приведенных текстах, поднимается проблема добрых и искренне щедрых поступков. На кануне рождества семейная пара Джим и Делли думают над тем что подарить друг другу. Живут они бедно и единственные их сокровища – это ее волосы и его золотые часы. Они настолько хотели порадовать друг друга, что пожертвовали своими самыми сокровенными вещами. Это и есть самый настоящий пример бескорыстной заботы о ближнем. Таким образом, мы убеждаемся, что такие качества характера, как щедрость и добродушие являются необходимыми. И чтобы их проявлять не всегда нужны большие богатства, главное –это желание помочь, порадовать, осчастливить.

В своём произведении Николай Дмитриевич Телешов затрагивает актуальную во все времена проблему: проблему проявления добродушия и щедрости. Как эти качества влияют на человеческие поступки и почему так важно их проявлять? Рассуждая об этих вопросах, автор рассказывает историю сторожа Семёна Дмитриевича, совершившего добрый поступок. Он устроил настоящий праздник для сирот. «Срублю ёлочку да такую потеху ребятишкам устрою». Рождественскую ёлку он украсил купленными конфетами и дольками колбасы, «хотя он очень её любил и дорожил всяким её кусочком, но желание угостить на славу пересилило все его соображения». В этих действиях раскрывается широкая душа Митрича. Совершённое им добро отразилось и на нём самом, и на его жене: оно принесло им радость и умиротворение. Советский писатель убеждён в том, что необходимо заботиться не только о себе, но и об окружающих, ведь, совершая добро, ты и сам получаешь удовольствие. Я полностью согласна с мнением автора. Не зря говорят, делай добро, и оно к тебе обязательно вернётся. Добрые поступки заряжают положительной энергией и делают немного счастливее. Данная проблема волновала многих великих писателей, в частности А.И. Солженицын. В своём рассказе «Матрёнин двор» он рассказывает про крестьянку Матрёну, её человечность, доброту, сострадание и любовь к ближнему. Она бесплатно помогала чужим людям, не гналась за богатством, не старалась заполучить квартиранта. Наиболее ярко её добродушие проявляется в ситуации с горницей. Матрёна позволила разобрать свой дом, ради воспитанницы Киры, которой негде было жить. Благодаря своим душевным качествам Матрёна делает этот мир лучше. В рассказе М. А. Шолохова «Судьба человека» также затрагивается эта проблема. В этом произведении повествуется о трагической судьбе солдата Андрея Соколова. Не каждый смог бы пережить то, с чем столкнулся герой: плен, известие о гибели жены и дочерей, а впоследствии и сына. Однажды он встретил мальчика-сироту Ваню и решил назваться его отцом. Этот поступок говорит о том, что желание делать добро и любовь, дают силы жить дальше. Я с удовольствием прочитала текст и ещё раз убедилась, что сделанное добро способно доставить радость не только окружающим, но и тебе самому.

Кабинет представлял собой высокую угловую комнату, выходившую двумя окнами в тенистый сад (1) из-за разорванной линии (2) которого (3) виднелись полоса заводского пруда (4) и контуры грудившихся гор.

Расставим знаки препинания.

[Кабинет представлял собой высокую угловую комнату, выходившую двумя окнами в тенистый сад], (1) (из-за разорванной линии (2) которого (3) виднелись полоса заводского пруда (4) и контуры грудившихся гор).

Запятые нужны только для границы придаточного предложения. Обратите внимание, в придаточном однородные подлежащие, запятой нет.

Ответ: 1.

Ответ: 1

который

который

тайга какая? ,(уди­ви­тель­ной кра­со­той ко­то­рой мы лю­бо­ва­лись ), пред­став­ля­ла

Верный ответ 1 и 4.

ко­то­рой

пред­ста­ви­те­ли ко­то­ро­го ещё до ре­во­лю­ции

Отец и мать Грея были не­воль­ни­ка­ми бо­гат­ства и за­ко­нов к ко­то­ро­му при­ня­то говорить

Верный ответ 2 и 4.

Кухню, к левой стене ко­то­рой...

и этот ряд бесконечен.

Надобно посмотреть (1) в каком духе пишут сами приверженцы чистого искусства (2) и в каком духе написаны одобряемые ими произведения (3) и (4) когда мы разглядим это (5) то увидим (6) что они заботятся не о чистом искусстве, а хотят подчинить литературу служению одной тенденции, имеющей чисто житейское значение.

Пояснение.

Расставим знаки препинания.

[Надобно посмотреть], (1) (в каком духе пишут сами приверженцы чистого искусства) (2) и (в каком духе написаны одобряемые ими произведения), (3) И (4) (КОГДА мы разглядим это, (5) [ ТО увидим], (6) (что они заботятся не о чистом искусстве, а хотят подчинить литературу служению одной тенденции, имеющей чисто житейское значение.)

Запятая 2 не ставится: она стоит между однородными придаточными

В опасном месте на стыке союзов И КОГДА зпт НЕ нужна, есть вторая часть «ТО»

Остальные нужны, стоят на границах предложений.

Ответ: 1356.

Ответ: 1356

Николай Иванович (1) будучи от природы крепким и здоровым человеком (2) в тот день ни с того ни с сего почувствовал себя плохо и (3) немедленно прервав совещание (4) и (5) вызвав автомобиль (6) уехал к себе домой.

Пояснение (см. также Правило ниже).

Расставим знаки препинания.

Николай Иванович, (1) будучи от природы крепким и здоровым человеком , (2) в тот день ни с того ни с сего почувствовал себя плохо и, (3) немедленно прервав совещание (4) и (5) вызвав автомобиль , (6) уехал к себе домой.

Зпт 1 и 2 выделяется первый деепричастный оборот, зпт 3 и 6 - второй и третий. На месте цифры 4 зпт не нужна, так как оба оборота относятся к одному сказуемому «уехал», т. е являются однородными.

Ответ: 1236

Ответ: 1236

Правило: . Задание 17.

ОБОСОБЛЕНИЕ ОПРЕДЕЛЕНИЙ И ОБСТОЯТЕЛЬСТВ

Следовательно, .

Это согласованные определения глав­ным сло­вом (= ГС)

*Обратите внимание :

одиночное определение .

Распространённым при­част­ный обо­рот (=|ПО|) .

Пример 1 . Машина (какая?) (ГС) «скорой помощи» , |стоящая поперёк мостовой |, успе­ла при­влечь зевак.

Пример 2 На стек­ле (ГС) каком?, |се­реб­ря­ном от инея| , мороз на­ри­со­вал узоры

И или есть запятые;

И или нет запятых.

Пример 3 : Мальчишка , |катавшийся на санках| и |игравший с сестрёнкой|

К главному слову мальчишка

Схема: ГС +(ПО и ПО) .

И .

Пример 4

Мальчишка , |катавшийся на санках| ,(1) и |играющий со своей дочкой| сосед оказались папой и сыном.

Схема: ГС+ПО , И

Вернёмся ещё раз к примеру Мальчишка , |катавшийся на санках| , и |играющий со своей дочкой| сосед оказались папой и сыном.

Пример 5 : Человек , |не пом­ня­щий прошлого| , ли­ша­ет себя будущего. Обособился

Пример 6 : Были слыш­ны звуки , |похожие на стоны деревьев| . Схема: ГС+ОО.

Пример 7 .|Не пом­ня­щий прошлого| человек ли­ша­ет себя будущего

Пример 8 . Были слыш­ны |похожие на стоны деревьев| звуки .

Обратите внимание:

Если .

Пример 9 : , земля

Пример 10 : |Украшенная блестящими шарами |, ёлка

Пример 11 : Выросший в нищете и голоде , Павел

Схема: ПО+ГС.

|Повешенный на дерево| скворечник

Пример 12 |Увлечённый разговором| , он прислушался.

Пример 13 он вбе­жал в комнату.

Пример 14 он

Пример 15 забрел я

и

Схема:

Пример 16 Мартовская ночь

Пример 17 Весенний дух , весёлый и беспутный , ходил повсюду.

ПРИМЕР 1. Из­да­ли он уви­дел дом , |не­по­хо­жий на дру­гие| , ар­хи­тек­то­ром| .

ПРИМЕР 2. Над бес­край­ним морем воз­вы­ша­лось небо , звёздами .

Сде­лав по­ло­жив перед собой часы , сел, ожи­дая две­на­дца­ти.

Пример 1. .

И

Пример 2. Он пошел , пошатываясь и , а . одному

Пример 3. Сергей, постояв еще минуту

и

Пример 4 Он стоял , , и,

Когда Женя решила всё же принять предложение Александра Семёновича (1) и (2) письмо об этом решении уже было отправлено на его московский адрес (3) она собралась поехать попрощаться со своей тётушкой (4) дабы (5) несмотря на то что (6) отношения между ними были очень непростыми (7) получить от неё благословение.

Пояснение (см. также Правило ниже).

Расставим знаки препинания.

(Когда Женя решила всё же принять предложение Александра Семёновича) (1) и (2) (письмо об этом решении уже было отправлено на его московский адрес), (3) [она собралась поехать попрощаться со своей тётушкой], (4) (дабы, (5) (несмотря на то что (6) отношения между ними были очень непростыми), (7) получить от неё благословение.

Предложение имеет одно главное и 4 придаточных.

Не ставятся зпт 1 и 2 между однородными придаточными

дабы=чтобы

союз «несмотря на то что» присоединяет придаточное уступки, на месте цифры 6 запятой не может быть.

Ответ: 3457.

Ответ: 3457

Правило: Знаки препинания в предложении с разными видами связи. 20 ЕГЭ

ЗАДАНИЕ 20 ЕГЭ. ЗНАКИ ПРЕПИНАНИЯ В ПРЕДЛОЖЕНИИ С РАЗНЫМИ ВИДАМИ СВЯЗИ

В задании 20 учащиеся должны уметь расставлять знаки препинания в сложном предложении, состоящем из 3-5 простых.

Это сложнейшее задание проверяет умение выпускника применять на практике следующие знания:

1) на уровне простого предложения:

Понимание, того, что предложения без основы не бывает;

БП 6 [Занавес поднялся], и, (как только [театр задрожал от рукоплесканий и восторженных криков] Сравните: [Занавес поднялся], и (как только публика увидела своего любимца), так и, (хотя [Женщина все говорила и говорила о своих несчастьях], и (хотя но

[Утвер­жда­ют](1) что? (что и (3) (когда (4) когда? то на­сколь­ко правы были оче­вид­цы).

1. Выделяем основы.

3- мы увидели

4- сами убедились

5- правы очевидцы

(что

(когда мы впер­вые уви­де­ли его не­по­вто­ри­мую яркую кра­со­ту)

(на­сколь­ко правы были оче­вид­цы).

[Утвер­жда­ют] что? (что

[то сами убе­ди­лись] когда? (когда мы впер­вые уви­де­ли его не­по­вто­ри­мую яркую кра­со­ту)

[сами убе­ди­лись] в чём? (на­сколь­ко правы были оче­вид­цы). Второй компонент найден. Запятые 4 и 5 ставятся по правилу 4.

(когда - =), [то- = ], (насколько - =) Два разных придаточных к одному главному, придаточное времени очень часто стоит ПЕРЕД главным.

1 и 2 компоненты связаны сочинительным союзом И в одно сложносочинённое предложение. Это запятая 2.

Схема: |[ = ], (что- = и =)|, и |(когда - =), [то- = ], (насколько - =)|

Осталось выяснить, нужна ли запятая 3. Между И и КОГДА по правилу 6 запятая не нужна, так как после придаточного находится идёт ТО.

Ольга Трусова 01.03.2018 20:13

Здравствуйте, в 1 и 2 случаях нужна запятая, между простыми в составе сложного, а все, что между 2 и 3 можно убрать, значит выделяется запятыми

Татьяна Стаценко

Запятые под номерами 1 и 2 не нужны, потому что перед нами однородные придаточные обстоятельственные, относящиеся к одному и тому же главному:

она собралась поехать попрощаться со своей тётушкой (когда?) когда Женя решила всё же принять предложение Александра Семёновича И письмо об этом решении уже было отправлено на его московский адрес .

Запятая под номером 3 как раз закрывает эти придаточные и отделяет их от главного предложения.

Вероника Двужилова 26.11.2018 10:46

вы сами выделили две грам.основы,почему где цифра один не нужна,там две грамматические основы

Татьяна Стаценко

Повторите тему "Однородное соподчинение придаточных" или прочтите ответ на вопрос, заданный выше.

Расставьте все знаки препинания: укажите цифру(-ы), на месте которой(-ых) в предложении должна(-ы) стоять запятая(-ые).

На берегу реки (1) склонившись над самой водой (2) росла старая ива; сгорбленная и поникшая (3) она будто скорбела – так, как скорбят матери (4) по погибшим на войне (5) сыновьям.

Пояснение (см. также Правило ниже).

Расставим знаки препинания.

На берегу реки, (1) склонившись над самой водой , (2) росла старая ива; сгорбленная и поникшая , (3) она будто скорбела – так, как скорбят матери (4) по погибшим на войне (5) сыновьям .

Зпт 1 и 2 выделяется деепричастный оборот, зпт 3 - причастный оборот, относящийся к личному местоимению. На месте цифры 4 и 5 зпт не нужна, так как оборот стоит перед определяемым существительным.

Ответ: 123

Ответ: 123

ОБОСОБЛЕНИЕ ОПРЕДЕЛЕНИЙ И ОБСТОЯТЕЛЬСТВ

В за­да­нии 16 от уча­щих­ся требуется уме­ние видеть обособ­лен­ные и не­обособ­лен­ные второстепенные члены пред­ло­же­ния и рас­став­лять запятые в пред­ло­же­ни­ях с обособлением. При том, что обособ­лять­ся могут все вто­ро­сте­пен­ные члены, в дан­ное задание вклю­че­ны лишь слу­чаи обособления/необособления опре­де­ле­ний и обстоятельств . Таким образом, в задании могут встречаться сочетания двух видов обособленных членов, и расстановка знаков препинания будет зависеть от особенностей обособления определений (см. пункт 16.1) и обстоятельств (см. пункт 16.2)

16.1 Обособленные определения. Основные понятия.

Обособленные определения - это вы­де­лен­ные по смыс­лу при по­мо­щи ин­то­на­ции и за­пя­тых определения.

Следовательно, необособленные - не выделенные запятыми и интонацией .

Вы­ра­жа­ют­ся как обособленные, так и не­обособ­лен­ные определения чаще всего* полными фор­ма­ми при­ла­га­тель­ных или причастий . Это согласованные определения , то есть оно со­гла­су­ет­ся в роде, числе и па­де­же со своим глав­ным сло­вом (= ГС) . Как обособленные, так и не­обособ­лен­ные определения обозначают при­знак предмета (главного слова).

*Обратите внимание : случаи обособления несогласованных определений, выраженных именами существительными, в данном разделе не рассматриваются, так как задания ЕГЭ не содержат подобных примеров.

Если у опре­де­ле­ния нет зависимых слов, то это одиночное определение .

Если от определения можно задать вопрос к другому слову (словам), то есть при опре­де­ле­нии есть за­ви­си­мые слова, его на­зы­ва­ют распространённым . Самый яркий при­мер распространённого определения- при­част­ный обо­рот (=|ПО|) .

Пример 1 . Машина (какая?) (ГС) «скорой помощи» , |стоящая поперёк мостовой |, успе­ла при­влечь зевак. Определение к слову «машина» выражено причастием «стоящая»; от него мы задаём вопрос где? - к «поперёк мостовой». И причастие, и зависимые от него слова включаются в причастный оборот.

Пример 2 . Точно так же бы­ва­ют обо­ро­ты при имени прилагательном: На стек­ле (ГС) каком?, |се­реб­ря­ном от инея| , мороз на­ри­со­вал узоры . От при­ла­га­тель­но­го «серебряном» ста­вит­ся во­прос от чего? к «от инея», следовательно, при­ла­га­тель­ное и за­ви­си­мое слово со­став­ля­ют определительный оборот(=|ОО|).

И причастный, и опре­де­ли­тель­ный обо­рот яв­ля­ют­ся одним чле­ном предложения - определением.

Если опре­де­ле­ний несколько, то они могут быть однородными , если они от­но­сят­ся к од­но­му члену пред­ло­же­ния и между ними есть (или можно вста­вить) союз И или есть запятые;

и неоднородными , если от­но­сят­ся к раз­ным чле­нам пред­ло­же­ния и между ними нет или нель­зя вста­вить союз И или нет запятых.

Приведём при­ме­ры распространённых од­но­род­ных определений, вы­ра­жен­ных при­част­ны­ми оборотами:

Пример 3 : Мальчишка , |катавшийся на санках| и |игравший с сестрёнкой| , оказался сыном нашего соседа.

К главному слову мальчишка относятся два распространённых определения, каждый из которых выражен причастным оборотом: «катавшийся» + зависимые слова и «игравший» +зависимые слова

Схема: ГС +(ПО и ПО) .

Как видите, между двумя од­но­род­ны­ми ПО за­пя­тая не ставится, по об­ще­му пра­ви­лу упо­треб­ле­ния за­пя­тых при од­но­род­ных членах, соединённых оди­ноч­ным со­ю­зом И .

Пример 4 : В сле­ду­ю­щем при­ме­ре распространённые определения не яв­ля­ют­ся однородными, так как от­но­сят­ся к раз­ным чле­нам предложения:

Мальчишка , |катавшийся на санках| ,(1) и |играющий со своей дочкой| сосед оказались папой и сыном. Катающимся был мальчишка, а играющим - сосед.

Схема: ГС+ПО , И ПО+ГС . Если вы­бро­сить оба оборота, пред­ло­же­ние не сломается: Маль­чиш­ка и сосед ока­за­лись папой и сыном . За­пя­тая под но­ме­ром 1, таким образом, нужна не для од­но­род­ных определений, а для гра­ни­цы пер­во­го при­част­но­го оборота.

16.1.1. БАЗОВОЕ ПРАВИЛО обособ­ле­ния определений

Вернёмся ещё раз к примеру Мальчишка , |катавшийся на санках| , и |играющий со своей дочкой| сосед оказались папой и сыном.

Почему после слова «мальчишка» перед ПО (=причастным оборотом) стоит запятая, а перед словом «сосед» нет?

Существует ряд правил, регламентирующих это. Определим самое важное, практически единственное правило, которое нужно знать при выполнении задания 16 при работе с определениями.

Причастный (определительный) обо­рот всегда обособляется, если стоит после глав­но­го слова.

Вот по этой схеме обособление происходит всегда: ГС+ПО.

Пример 5 : Человек , |не пом­ня­щий прошлого| , ли­ша­ет себя будущего. Обособился причастный оборот, стоящий после главного слова.

Пример 6 : Были слыш­ны звуки , |похожие на стоны деревьев| . Схема: ГС+ОО.

Обособился определительный обо­рот, стоящий после после глав­но­го слова

Меняем ме­ста­ми ПО и ГС в приведённых предложениях:

Пример 7 .|Не пом­ня­щий прошлого| человек ли­ша­ет себя будущего . Обособ­ле­ния нет, так как схема иная: ПО+ГС

Пример 8 . Были слыш­ны |похожие на стоны деревьев| звуки . Обособления нет. Схема: ОО+ГС

Обратите внимание: Нет такого правила: при­част­ный обо­рот вы­де­ля­ет­ся запятыми . Совершенно необходимо соблюдение условий для его выделения.

16.1.2. ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ПРАВИЛА обособ­ле­ния определений

Нижеприведённые правила можно назвать дополнительными только с точки зрения необходимости для выполнения задания 16. Эти правила входят в школьный курс русского языка, обязательны для изучения, но в заданиях ЕГЭ написания, регламентированные данными правилами, не встречались.

1. Причастный оборот должен обособляться в позиции перед опре­де­ля­е­мым словом , если опре­де­ле­ние имеет зна­че­ние при­чи­ны или уступки .

Пример 9 : |Измученная мно­го­днев­ной засухой| , земля жадно уто­ля­ла жажду. (Почему земля утоляла жажду? Потому, что была из­му­че­на засухой.) Схема: ПО+ГС.

Пример 10 : |Украшенная блестящими шарами |, ёлка то и дело привлекала внимание котёнка. Почему елка привлекала внимание? Потому что была украшена. Схема: ПО+ГС.

Пример 11 : Выросший в нищете и голоде , Павел враждебно относился к тем, кто был в его понимании богатым. Почему так относился? Потому что вырос в нищете.

Схема: ПО+ГС.

Если зна­че­ния причины нет, то обо­рот по об­ще­му пра­ви­лу не выделяется.

|Повешенный на дерево| скворечник в этот же день ока­зал­ся заселенным . (Нет причины, нель­зя утверждать, что его за­се­ли­ли потому, что он ока­зал­ся повешенным. Обособ­ле­ния нет, действует базовое правило.)

2.Обособление про­ис­хо­дит всегда, если опре­де­ле­ние от­но­сит­ся к лич­но­му местоимению.

Схема: ПО+(ГС=ЛМ). , где ЛМ личное местоимение.

Пример 12 |Увлечённый разговором| , он прислушался.

Пример 13 Разгорячённый и взволнованный , он вбе­жал в комнату.

Пример 14 Обогащенный новыми понятиями и чувствами он принялся перечитывать опять свои книги.

Очень часто эти два правила сочетаются в одном предложении:

Пример 15 Утомленный ходьбой по болоту, забрел я в сарай и заснул глубоко: с одной стороны есть причина (почему заснул?), с другой - главное слово-личное местоимение.

Вышеперечисленные правила относились к обособлению причастных и определительных оборотов.

Существует ещё один тип обособления, отличающийся от других.

3. Обособляются несколько нераспространённых определений, соединённых со­ю­зом и (или без него, с запятой), стоящие после глав­но­го слова.

Схема: ГС+Определение + И+ Определение.

Пример 16 Мартовская ночь , об­лач­ная и туманная , оку­та­ла землю.

Пример 17 Весенний дух , весёлый и беспутный , ходил повсюду.

Обращаем вни­ма­ние на то, что в за­да­ни­ях очень часто встре­ча­ют­ся предложения с двумя−тремя при­част­ны­ми (определительными) оборотами, что услож­ня­ет процесс вы­де­ле­ния их границ. При этом может получиться, что обо­ро­ты либо по­сле­до­ва­тель­но идут друг за другом, либо встра­и­ва­ют­ся один в другой, либо находятся справа и слева от ГС. При этом в предложениях могут быть и будут необособленные определения, выраженные одиночными прилагательными, причастиями и местоимениями.

Приведём при­ме­ры разбора наи­бо­лее трудных пред­ло­же­ний с обособ­лен­ны­ми и не­обособ­лен­ны­ми опре­де­ле­ни­я­ми

ПРИМЕР 1. Из­да­ли он уви­дел дом , |не­по­хо­жий на дру­гие| , |по­стро­ен­ный каким-то ита­льян­ским ар­хи­тек­то­ром| .

ПРИМЕР 2. Над ещё не улёгшим­ся после не­дав­ней бури бес­край­ним морем воз­вы­ша­лось небо , уни­зан­ное ярко мер­цав­ши­ми звёздами .

16.2. Обособленные обстоятельства. Основные понятия

Обособленные об­сто­я­тель­ства - это оди­ноч­ные деепричастия и де­е­при­част­ные обороты . Де­е­при­ча­стие - осо­бая форма глагола, от­ве­ча­ет на во­про­сы что делая? и что сделав?, от­но­сит­ся всегда к гла­го­лу и обо­зна­ча­ет добавочное дей­ствие по от­но­ше­нию к основному. Например, в пред­ло­же­нии Сде­лав боль­шой круг по га­зет­но­му пе­ре­ул­ку в Кис­лов­ке , Левин опять вер­нул­ся в го­сти­ни­цу и, по­ло­жив перед собой часы , сел, ожи­дая две­на­дца­ти. вы­де­лен­ные слова - деепричастия, подчёркнуты как об­сто­я­тель­ства вместе с за­ви­си­мы­ми от них словами, то есть де­е­при­част­ны­ми оборотами (=ДО)

16.2.1 Основное пра­ви­ло обособления де­е­при­ча­стий и де­е­при­част­ных оборотов.

В от­ли­чие от при­ча­стий и при­част­ных оборотов, оди­ноч­ные деепричастия и де­е­при­част­ные обороты вы­де­ля­ют­ся запятыми всегда, не­за­ви­си­мо от места их расположения .

Случаи, когда деепричастия не выделяются, то есть не обособляются, не влючены в задания ЕГЭ и не входят в объём информации, необходимой для выполнения задания 16.

16.2.2 Особые случаи. По­ста­нов­ка запятых при не­сколь­ких сказуемых или не­сколь­ких оборотах (одиночных деепричастиях).

Сложность за­да­ний состоит за­ча­стую в том, что в пред­ло­же­нии могут быть раз­лич­ные комбинации со­че­та­ний обособленных об­сто­я­тельств и сказуемых. Например, при одном ска­зу­е­мом могут быть два (и более) ДО или оди­ноч­ных деепричастия; могут быть два, три сказуемых, и каж­до­му свой (свои) ДО. Рас­смот­рим эти ва­ри­ан­ты подробнее.

1. В предложении два однородных сказуемых, а деепричастный оборот относится к одному из них.

Пример 1. В кар­ма­не галифе Сер­гей нащупал крош­ки махорки и, осторожно стрях­нув его со­дер­жи­мое в руку , завернул тол­стую неуклюжую цигарку .

В пред­ло­же­нии два од­но­род­ных сказуемых, ДО от­но­сит­ся к ска­зу­е­мо­му «завернул». Де­е­при­част­ный оборот, на­хо­дя­щий­ся после союза И , от­де­ля­ет­ся от него за­пя­той (союзы не вклю­ча­ют­ся в де­е­при­част­ный оборот). Заметим, что ДО легко ис­клю­ча­ет­ся из предложения, если гра­ни­цы оборота вы­де­ле­ны верно, то пред­ло­же­ние не сломается: В кар­ма­не галифе Сер­гей нащупал крош­ки махорки и завернул тол­стую неуклюжую цигарку.

2. Если к од­но­му сказуемому от­но­сит­ся несколько ДО , то есть при со­че­та­нии деепричастных оборотов, знаки пре­пи­на­ния между ними рас­став­ля­ют­ся так же, как и при од­но­род­ных членах предложения:

Пример 2. Он пошел , пошатываясь и все под­дер­жи­вая голову ла­до­нью левой руки , а правой тихо дер­гая свой бурый ус . В пред­ло­же­нии три од­но­род­ных обособленых обстоятельства, от­но­ся­щих­ся к одному сказуемому, за­пя­тые перед И и перед А стоят/не стоят по пра­ви­лу однородных членов.

3. Де­е­при­част­ные обороты, от­но­ся­щи­е­ся к разным глаголам-сказуемым, вы­де­ля­ют­ся по отдельности:

Пример 3. Сергей, постояв еще минуту , мед­лен­но направился к груде угля и, аккуратно под­сте­лив полу шинели , сел на боль­шой кусок антрацита. Ска­зу­е­мых два, к каж­до­му относится свой де­е­при­част­ный оборот.

Если рядом сто­я­щие деепричастные обо­ро­ты относятся к раз­ным глаголам-сказуемым и союз и не вклю­ча­ет­ся в их состав, то каж­дый из них вы­де­ля­ет­ся отдельно:

Пример 4 Он стоял , прислонясь к груде ци­би­ков чая , и, бесцельно по­гля­ды­вая вокруг себя , барабанил паль­ца­ми по своей трости, как по флейте . Извлечём ДО, чтобы убе­дить­ся в вер­ной постановке зна­ков препинания. Он стоял и барабанил паль­ца­ми по своей трости, как по флейте.

Мартынов (1) умственное и нравственное понимание (2) которого (3) не выходило за пределы общепринятых понятий (4) давно уже раздражался против Лермонтова (5) которого он в душе считал и по «карьере», и по талантам «салонным».

Пояснение (см. также Правило ниже).

Расставим знаки препинания.

[Мартынов, (1) (умственное и нравственное понимание (2) которого (3) не выходило за пределы общепринятых понятий), (4) давно уже раздражался против Лермонтова], (5) (которого он в душе считал и по «карьере», и по талантам «салонным»).

Запятые 1 и 4; 5 нужны для границ придаточных предложений.

Ответ: 145

Ответ: 145

Правило: Знаки препинания в сложноподчинённом предложении. Задание 19.

ЗАДАНИЕ 19 ЕГЭ (2016 год): РАССТАНОВКА ЗНАКОВ ПРЕПИНАНИЯ В СЛОЖНОПОДЧИНЁННОМ ПРЕДЛОЖЕНИИ.

Особенности выполнения задания 18.

Цель задания:Рас­ставь­те знаки пре­пи­на­ния: ука­жи­те все цифры, на месте ко­то­рых в пред­ло­же­нии долж­ны сто­ять за­пя­тые. При такой формулировке ответ может содержать как одну, так и более цифр. Написание ука­жи­те все цифры(У) очень сильно облегчает задание и делает его более лёгким, чем остальные. Поэтому на РЕШУЕГЭ формулировка будет только такой.

От учащихся требуется проявить умение расставлять знаки препинания в сложноподчинённом предложении.

При этом в 100% случаев модель предложения одна: это сложноподчинённое предложение с придаточным определительным с союзным словом который . Почему именно такой тип? Видимо потому, что именно в предложениях с данным союзным словом учащиеся не видят границ предложения, следуя правилу начальной школы «Перед словом «который» ставь запятую». Такого правила нет.

Для выработки навыка осмысленной постановки знаков препинания необходимо:

1. Понимать, что такое СПП, для этого обратимся к разделу Справки;

2. Уметь определять основы главного и придаточного предложений;

3. Понимать, что союзное слово который далеко не всегда стоит в начале придаточного предложения и оно может быть в разном роде, числе падеже, с предлогом или без, что перед ним могут стоять другие члены придаточного предложения;

4. Учитывать, что главное предложение может быть осложнено однородными членами, в частности, сказуемыми;

5. Иметь в виду, что иногда в главном предложении могут быть причастные обороты, необособляемые запятыми, и искать запятую для их обособления не нужно. Таких запятых просто не будет.

Рассмотрим предложения из каталога РЕШУЕГЭ. Начнём с самых простых.

Рас­ставь­те знаки пре­пи­на­ния: ука­жи­те все цифры, на месте ко­то­рых в пред­ло­же­нии долж­ны сто­ять за­пя­тые.

Мо­гу­чая даль­не­во­сточ­ная тайга (1) уди­ви­тель­ной кра­со­той (2) ко­то­рой (3) мы лю­бо­ва­лись (4) пред­став­ля­ла без­бреж­ный зе­ле­ный океан.

[Мо­гу­чая даль­не­во­сточ­ная тайга какая? ,(уди­ви­тель­ной кра­со­той ко­то­рой мы лю­бо­ва­лись ), пред­став­ля­ла без­бреж­ный зе­ле­ный океан ].

Как видно из разбора по членам предложения, в придаточном от основы ставятся вопросы ко второстепенным членам, и это одно предложение. Грубой ошибкой было бы не заметить, что слова «удивительной красотой» входят в придаточное, ведь смысл предложения в том, что любовались красотой, а не тайгой вообще.

Верный ответ 1 и 4.

В сти­хо­тво­ре­нии (1) Пуш­кин вспо­ми­на­ет своё двух­лет­нее из­гна­ние и няню (2) шагов (3) ко­то­рой (4) он уже ни­ко­гда не услы­шит.

[В сти­хо­тво­ре­нии Пуш­кин вспо­ми­на­ет своё двух­лет­нее из­гна­ние и няню], какую? (шагов ко­то­рой он уже ни­ко­гда не услы­шит .)

Придаточное стоит после главного, дополнение «шагов» уточняет, что не услышит автор именно их, но они принадлежат той няне, что названа словом «которой».

Более сложный случай - предложение очень распространённое.

Го­род­ское и сель­ское ду­хо­вен­ство (1) от­дель­ные пред­ста­ви­те­ли (2) ко­то­ро­го (3) ещё до ре­во­лю­ции про­яв­ля­ли себя как ин­тел­ли­ген­ты (4) в какой-то мо­мент снова вы­де­ли­ло из своей среды ряд за­ме­ча­тель­ных пред­ста­ви­те­лей ин­тел­ли­ген­ции.

Го­род­ское и сель­ское ду­хо­вен­ство , какое? (от­дель­ные пред­ста­ви­те­ли ко­то­ро­го ещё до ре­во­лю­ции про­яв­ля­ли себя как ин­тел­ли­ген­ты ), в какой-то мо­мент снова вы­де­ли­ло из своей среды ряд за­ме­ча­тель­ных пред­ста­ви­те­лей ин­тел­ли­ген­ции.

Запишем два предложения отдельно, заменив слово «которого» на «духовенство».

Го­род­ское и сель­ское ду­хо­вен­ство в какой-то мо­мент снова вы­де­ли­ло из своей среды ряд за­ме­ча­тель­ных пред­ста­ви­те­лей ин­тел­ли­ген­ции. От­дель­ные пред­ста­ви­те­ли духовенства (=ко­то­ро­го) ещё до ре­во­лю­ции про­яв­ля­ли себя как ин­тел­ли­ген­ты.

Следует обратить внимание на предложения, в которых главная часть имеет однородные члены.

Отец и мать Грея были не­воль­ни­ка­ми (1) бо­гат­ства и за­ко­нов того об­ще­ства (2) по от­но­ше­нию (3) к ко­то­ро­му при­ня­то го­во­рить «выс­шее» (4) и сво­е­го по­ло­же­ния в нём.

Отец и мать Грея были не­воль­ни­ка­ми бо­гат­ства и за­ко­нов того об­ще­ства, какого того? (по от­но­ше­нию к ко­то­ро­му при­ня­то говорить «выс­шее»), и сво­е­го по­ло­же­ния в нём.

Верный ответ 2 и 4.

Таким образом, следует отработать навык видения слов, связанных со словом «который», и не забывать ставить запятые.

К маль­чи­ку, стар­шая сест­ра ко­то­ро­го...

Бол­га­рия, гео­ст­ра­те­ги­че­ское по­ло­же­ние ко­то­рой...

За­ба­вы, вос­по­ми­на­ния о ко­то­рых...

На фо­то­гра­фию, ис­то­рию ко­то­рой...

Знание особенностей основы односоставных предложений (безличных и др.)

Понимание того, что в простом предложении могут быть однородные сказуемые и подлежащие, знаки препинания между которыми ставятся по правилам однородных членов.

2) на уровне сложноподчинённого предложения:

Умение определять главное и придаточное в составе СПП по вопросу;

Умение видеть союзы (союзные слова) в придаточном предложении;

Умение видеть указательные слова в главном

Умение видеть однородные придаточные, при которых знаки препинания ставятся так, как и однородных членах.

3) на уровне сложносочинённого предложения:

Умение видеть части ССП и разделять их запятой. Общего второстепенного члена в этом задании не бывает.

4) на уровне всего предложения в целом:

Умение видеть те места в предложении, в которых встретились два союза: может быть рядом два подчинительных или сочинительный и подчинительный.

Соберём все базовые пунктуационные правила, важные при выполнения задания и пронумеруем их для удобства.

БП 6 Если в сложном предложении рядом оказались сочинительный и подчинительный союзы (И и ХОТЯ, И и КАК, И и ЕСЛИ, НО и КОГДА, И и ЧТОБЫ и др.), то нужно выяснить, нет ли после придаточной части соотносительных слов ТО, ТАК или еще одного сочинительного союза (А, НО, ОДНАКО и др.). Запятая ставится только тогда, когда эти слова после придаточной части отсутствуют. Например: [Занавес поднялся], и, (как только Сравните: [Занавес поднялся], и (как только публика увидела своего любимца), так театр задрожал от рукоплесканий и восторженных криков]. [Женщина все говорила и говорила о своих несчастьях], и, (хотя слова ее были привычными для Сабурова), [от них вдруг защемило сердце]. [Женщина все говорила и говорила о своих несчастьях], и (хотя слова ее были привычными для Сабурова), но [от них вдруг защемило сердце].

Как видно, правила 5 и 6 очень похожи: выбираем-либо писать ТО (НО...), либо ставить запятую.

Рассмотрим предложения из базы РЕШУЕГЭ и алгоритм работы над предложением.

[Утвер­жда­ют](1) что? (что бра­зиль­ские кар­на­ва­лы вос­хи­ща­ют и за­во­ра­жи­ва­ют)(2) и (3) (когда то сами убе­ди­лись (5) в чём? (на­сколь­ко правы были оче­вид­цы).

1. Выделяем основы.

1- Утвер­жда­ют (односоставное, сказуемое)

2- кар­на­ва­лы вос­хи­ща­ют и за­во­ра­жи­ва­ют

3- мы увидели

4- сами убедились

5- правы очевидцы

2. Выделяем союзы и соотносительные слова. Обращаем внимание, что рядом стоят И и КОГДА и на то, что есть ТО.

3. Помечаем придаточные предложения: все предложения, в которых есть подчинительные союзы, берём в круглые скобки.

(что бра­зиль­ские кар­на­ва­лы вос­хи­ща­ют и за­во­ра­жи­ва­ют)

(когда мы впер­вые уви­де­ли его не­по­вто­ри­мую яркую кра­со­ту)

(на­сколь­ко правы были оче­вид­цы).

4. Устанавливаем, к каким главным относятся придаточные. Для этого ставим вопросы от главных к предполагаемым придаточным.

[Утвер­жда­ют] что? (что бра­зиль­ские кар­на­ва­лы вос­хи­ща­ют и за­во­ра­жи­ва­ют). 1 компонент найден. Запятая 1 ставится по правилу 4 [ = ], (что- = и =).

Остались два придаточные и одно без подчинительного союза. Проверяем, можно ли от него поставить вопросы.

[то сами убе­ди­лись] когда? (Расставьте все знаки препинания: укажите цифру(-ы), на месте которой(-ых) в предложении должна(-ы) стоять запятая(-ые).

Возвращая первоначальную красоту и великолепие (1) Шуваловскому дворцу в Санкт-Петербурге (2) реставраторы согласовывали этапы своей работы со специалистами (3) готовившими открытие в его залах музея Карла Фаберже (4) прославившегося созданием уникальных ювелирных изделий.

Пояснение.

Расставим знаки препинания.

Возвращая первоначальную красоту и великолепие (1) Шуваловскому дворцу в Санкт-Петербурге , (2) реставраторы согласовывали этапы своей работы со специалистами, (3) готовившими открытие в его залах музея Карла Фаберже , (4) прославившегося созданием уникальных ювелирных изделий.

2) запятая выделяет обособленное обстоятельство, выраженное деепричастным оборотом;

3) запятая выделяет обособленное определение, выраженное причастным оборотом, стоящим после определяемого слова «специалистами»;

4) запятая выделяет обособленное определение, выраженное причастным оборотом, стоящим после определяемого слова «Карла Фаберже».

Ответ: 234

Ответ: 234|243|423|432|342|324