Нравится мне бродить по Москве и заходить в разные музеи. Как-то гуляя по Арбату, увидела необычную вывеску и зашла в один уникальный музей. Он называется « Музей истории телесных наказаний». Давно интересуясь жизнью и бытом в старину, не могла я пройти мимо и не пожалела - столько в нем интересного!

Поразили меня удивительные экспонаты: гравюры, старинные пыточные инструменты, фотографии. Жутко, но интересно было смотреть на реконструированные пыточные машины, разные инструменты для членовредительства, плети, кнуты, кандалы, терновый венец, щипцы для вырывания языка, веревки, топоры, секиры, красную рубаху палача и его кожаный фартук…
Путешествуя по закулисью истории, узнаю, что в стародавние времена палачи были необходимы на каторге. Даже само слово « каторга» происходит от слова «кат», а катами на Руси называли палачей.
На Сахалине в Александровской тюрьме отбывал наказание знаменитый палач Гостынский. Не хотел узник идти в палачи, но начальство приказало – ничего не попишешь. Было ему тогда 47 лет, а каторга у него была бессрочной. На своей шкуре испытал Гостынский лозы и плети, голод и холод, терять ему было нечего, и стал он палачом. Это был самый жалостливый палач на каторге, насколько это было возможно. У него плеть ложилась мягко и без боли.

Другой палач по фамилии Толстых попал на каторгу за жену. Этот сибирский Отелло отрубил жене голову за то, что гуляла от мужа. Своим заплечным ремеслом владел палач в совершенстве, это был артист своего дела. Толстых надо было потихоньку платить за порку. Если плата его устраивала, то даже после ста ударов провинившийся вставал и шел, как нив чем ни бывало – кнут ложился мягко и ласково. А тех, кто не заплатил за порку, палач бил безжалостно, с десяти ударов сдирая кожу. Выйдя на поселение, Толстых имел капитал и занялся торговлей хлебом.

Вообще телесные наказания появились давно - еще со времен Ярослава Мудрого, сыновья которого установили их публично. Так было разрешено бить волхвов и выдергивать им бороды. Но чаще всего наказывали рабов – холопов.

Кнут и батоги пришли к нам от азиатских народов. Карали за прелюбодеяние жён, побои сыном отца, кровосмешение с сестрой и другие грехи.

РУССКАЯ ПЫТКА БЫЛА ЖЕСТОКОЙ. Отрезали носы, руки, язык, уши. Расцвет телесных наказаний пришелся на 16 – 18 века. Во время правления царя Алексея Михайловича Тишайшего били за большие и малые вины: выжигали глаза, распинали на стене, наказывали розгами и клеймением в щеку, садили на дыбу. А нести наказание считалось позором. За разбой и воровство- татьбу пытали сечением разных членов. В 1653 году для воров и разбойников смертную казнь заменили членовредительным наказанием.

Вора – татя, пойманного на второй краже – татьбе били кнутом и отсекали руку. Отрезали руку и слуге, который поднял её на своего господина, за первую татьбу отрезали уши или два пальца. За насильственный въезд в чужой двор обрезали губу, за разбой лишали левой руки и правой ноги. Кнутом били так, что кожа висела клочьями, а зимой замерзала кровь в ране. За смуту замешанным в бунте Стеньки Разина отсекали по персту, а иным руку. Жестоко наказывали и раскольников - клали на плаху руку и по запястье отсекали…

Отсечённые члены прибивали на видном месте к стене или деревьям у больших дорог, чтобы люди всех чинов об этом знали.
С виновных в продаже табака били, сдирая кожу, а на шею привешивали пачку с табаком. Многие не выдерживали наказания - умирали под кнутом или от перелома хребта…

Жестокие были тогда нравы. Особенно доставалось крепостным крестьянам. Их били батогами за недоимки. Нещадно наказывали и слуг. Крепостной человек без рубцов на спине был редкость.
Свидетелем публичной порки на Сенной площади в Петербурге стал теплым летним вечером Николай Алексеевич Некрасов, и это вызвало в нем такое чувство протеста, что поэт написал эти гневные, ставшие знаменитыми строки:
Вчерашний день часу в шестом
Зашел я на Сенную,
Там били женщину кнутом,
Крестьянку молодую.
Ни звука из её груди,
Лишь бич свистел, играя.
И Музе я сказал: «Гляди
Сестра твоя родная!»

Телесные наказания в России существовали до 1904 года. Женщин отменили пороть раньше –в 1893 году. А розги оставались в арестантских ротах и военных тюрьмах до самой революции 1917 года.

Самое распространенное наказание на Руси было битье кнутом. По преданию кнут к нам пришел то ли от половцев, то ли от печенегов. По числу ударов битьё было « с пощадой», «с легкостью», «нещадное битьё», « с жесточью» и « без милосердия». От ударов оставались следы на теле и срам, избитый был опозорен. Ведь даже сам кнут или плеть изготовляли из полового органа быка, что само по себе было срамом.

Особо изощрялись в пытках при царе Иване Грозном. При нем виноватых закапывали в землю живьем и ставили надсмотрщика, чтобы не давали пить и есть. Иногда несчастных откапывали и отдавали в монастырь. Еще колесовали, подвешивали за ребро, сажали на кол, фальшиво монетчикам горло заливали металлом.

Сам Иван Грозный нередко лютовал и седьмую жену Василису Мелентьеву, которая ему изменила, приказал обвязать веревками и похоронить живую, а новгородского епископа по приказу царя затравили псами и спалили бороду свечой. Пытки производили в садомских палатах Малюты Скуратова, который мог на толпу мирных людей выпустить разъяренного медведя, а сам смеялся при этом.
ТЯЖКИЕ телесные наказания оставались в России до отмены их в 1863 году.

Хожу по музею, смотрю на пыточные приспособления и фильм о гильотине, слышу предсмертные крики и хочется скорее на улицу из этого страшного полумрака.
Выхожу на улицу, на светлый божий день, радуюсь солнышку и думаю, что иногда нужна такая встряска страхом. Человека всю жизнь сопровождает страх от темной комнаты и сказки про Бабу-Ягу в детские годы до страха смерти в старости.
Человеку нужен страх, чтобы победить его и стать сильным.

Нередко можно услышать от представителей старшего поколения, что современную молодежь нужно сечь розгами. Но и дети, и взрослые слабо себе представляют, что же это за способ наказания и как он осуществлялся.

Что означает "сечь розгами"?

Это понятие абсолютно прозрачно и не имеет двойного смысла. Сечь розгами - значит наносить удары связкой прутьев по мягким Обычно этот способ применялся в качестве за провинности. Эта процедура имела несколько целей. Во-первых, доставленная физическая боль должна была внушить детям страх перед наказанием, а значит, предотвратить совершение ими новых шалостей. Во-вторых, очень важен и психологический фактор. Сечь розгами - это не только больно, но и стыдно. Особенно это было актуально, когда процедура наказания проходила в присутствии других детей, например, товарищей по играм или одноклассников. оставляло неизгладимый след и больно било по самолюбию ребенка.

Очень популярен был это способ воспитания в Англии. Там розгами секли как дома, так и в школе. Сохраняется эта традиция и в наше время, но только в определенных общинах.

Почему-то очень распространено мнение, что именно наша страна стала прародительницей этого жестокого и даже в чем-то варварского способа наказания. Однако это в корне неверно. Исследования историков доказывают, что розги использовались во многих государствах, в том числе и развитых европейских.

У этого способа есть даже свое латинское наименование - "флагелляция". Если рассматривать искусство разных стран, то можно увидеть такую французскую гравюру. На картине изображена уютная гостиная. Перед камином в кресле расположился глава семейства, читающий Библию. Рядом стоит его супруга, которая готовит розги для того, чтобы высечь свою дочь. Десятилетняя девочка неподалеку плачет и

Как секли розгами в старину

Исторически этот способ наказания сложился очень давно. Детей секли розгами не только за совершение неблагочинных поступков, но и просто так, в целях профилактики, или, проще говоря, "чтобы неповадно было".

Если рассматривать более древние времена, то женщинам частенько доставалось за различные проступки. Так, в Древнем Египте их часто секли за адюльтер. С наступлением в европейском мире христианской веры избиение женщин стало расцениваться как безнравственный поступок, и постепенно оно применялось все реже и реже.

В Великобритании секли представительниц прекрасного пола в тюрьмах. Происходило это примерно следующим образом. Женщину приводили в специально отведенную для этого вида наказания комнату. В ней была установлена широкая и длинная лавка, оснащенная ремнями для связывания рук и ног. Женщине зачитывался приговор, в котором подробно говорилось о том, за что она будет избита. После этого виновная должна была лечь на скамью животом вниз. Ей крепко связывали руки и ноги, из-за чего она практически не могла пошевелиться. Затем начинался сам процесс наказания. Раздавались душераздирающие крики и мольбы о помощи. Секли в то время жестоко. После этого женщину отводили в ее камеру, очень часто несчастных доставляли туда в бессознательном состоянии.

При королеве Елизавете Английской секли, как правило, публично. Флагелляция проходила в тюремном дворе на специально обустроенных помостах. Площадь не позволяла вместить всех желающих присутствовать при наказании.

Что такое розги?

Ответ на этот вопрос можно дать, изучив исторические труды педагогов прошлых веков. Розги - это прутья различных пород древесины. Чаще всего используются орешник, ива, краснотал, тармарин. Прутья связываются в пучки по три-пять веточек (если применяется береза). Если же берутся более твердые сорта дерева, то можно использовать и одну ветвь. Каждый прутик должен иметь длину не менее 60 сантиметров, а толщину - не меньше, чем полпальца. Кончики розг обязательно после вымачивания расщепляли, чтобы не было захлестов. В старину такой вариант назывался "бархатным", так как следы на теле исчезали очень быстро - от трех до пяти дней. Конечно, если нужно было сечь розгами детей за непослушание, применялись самые мягкие породы дерева. Они не могли нанести тяжелых повреждений нежной коже.

Подготовка орудия наказания

Существует абсолютно достоверная информация о том, как проводилась подборка качественного инструмента для порки. Для этого розги вымачивались в течение нескольких часов (а лучше двух-трех дней) в обычной проточной воде. Известны и сведения о том, что для того, чтобы доставить жертве гораздо большие страдания, прутья помещались на некоторое время в соленый раствор.

Тогда порка причиняла сильнейшую боль, которая потом не могла долго пройти. Рождение такой изощренной технологии уходит своими корнями еще в Древнюю Грецию. Именно там секли розгами провинившихся. О таких случаях рассказывает в своих трудах философ и историк Гомер.

Как нужно было правильно сечь розгами?

Оказывается, флагелляция - это не такое простое дело, как кажется на первый взгляд. Существовали определенные правила подготовки орудия для нее, а также техника нанесения ударов. Как сечь розгами? Основным правилом являлась необходимость соизмерять свою силу. Человек должен был испытать сильную физическую боль, но при этом не остаться изувеченным. Шрамы не должны были оставаться на теле навсегда. Поэтому человек, который осуществлял флагелляцию, должен был контролировать силу своего удара.

Современность

Конечно, время жестоких наказаний безвозвратно ушло. В современности такой способ, как битье розгами, или флагелляция, практически не используется. Хотя иногда имеют место случаи показательного избиения с целью доказывания своей позиции.

Наказания женщин за разные преступления на Руси и в странах Европы и Азии сильно различались. При этом средневековые законы всех стран фиксировали лояльное отношение общества к телесным наказаниям женского населения. И в «просвещенной» Европе, и в «дикой» Азии битье жены было чем-то само собой разумеющимся. На Руси эта старинная традиция отражена в своде законов семейной жизни, известном под названием «Домострой».

Наказания жен в семьях

Домострое «поучение» жены с помощью телесных наказаний преподносится как обязательное. При этом женщина практически приравнивается к домашней скотине. Последнюю полагается бить сильно, потому что ни осел, ни конь смысла человеческой речи не понимает и способен подчиняться только физической силе.

Женщина, как существо от природы склонное ко греху, но при этом наделенное разумением языка, по мнению автора Домостроя, за мелкие проступки может быть подвергнута только несильным ударам. Жену можно было бить рукой или плетью. Во время наказания нельзя было использовать травмирующие металлические предметы и наносить удары, которые могли привести к инвалидизации (например, бить по глазам).

Несмотря на такую оговорку, в русских семьях часто случались жесточайшие избиения жен, которые приводили к летальному исходу. При этом если сама женщина поднимала руку на мужа, то должна была платить штраф в казну в размере 3 гривен (Указ Ярослава).

За тяжкий проступок или просто «под горячую руку» женщину полагалось достаточно сурово высечь плетью. Аналогичные законы существовали (и до сих пор существуют) в странах Востока. В первую очередь, это касается мусульманских держав, где муж также имеет право по своему усмотрению наказывать жену за проступок или просто в назидание.

В европейских странах не было каких-то определенных законов на этот счет, но за избиение женщины в семье ни один муж в Средние века наказания не понес. Телесное наказание жены в семье было чем-то само собой разумеющимся, как бы «в порядке вещей».

Кара за измену

Измена жены почти во всех культурах считалась тяжким преступлением. При этом на мужскую измену и на Руси, и в Европе долгое время смотрели сквозь пальцы. В случае доказанной измены жена вместе с любовником должна была нести наказание от рук обманутого мужа. Последний мог, на свое усмотрение, высечь кнутом или как-то иначе покарать обоих преступников. Наказание практически всегда было телесным.

Довольно часто и само общество могло придумать какое-то изощренное позорящее наказание как для бесчестной жены, так и ее мужа-рогоносца. Иногда устраивались целые позорные шествия: женщина шла впереди и вела осла, на котором сидел ее обманутый супруг. За этой процессией шествовал глашатай, через определенные промежутки времени возвещавший всем о преступлении женщины и позоре ее мужа.

Такие публичные казни очень любили в Западной Европе. На Руси ни женщин, ни мужчин публичному осмеянию не подвергали. Обычно на преступницу налагали штраф или отправляли ее отбывать наказание в прядильный дом. Мужчина в таких случаях имел право развестись с неверной и впоследствии вступить в другой брак. Женщине эта дорога была заказана: она не имела права повторно выйти замуж.

Но русские законы в отношении наказания изменников постоянно менялись. В большинстве случаев все-таки налагался штраф, а муж уже мог поступить с супругой по своему усмотрению.

В Византии к изменникам применялось гораздо более суровое наказание - им отрезали носы, чтобы «клеймо» позора осталось на всю жизнь. Наказание изменницы в мусульманских странах - забивание камнями до смерти. Казнь производилась большим количеством людей. Обвинителями и одновременно палачами выступали все родственники обманутого мужа, старейшины селенья и вообще любой, кто чувствовал в своей груди праведный гнев за попрание законов Аллаха.

Наказания за более тяжкие преступления

За аборты и убийства новорожденных детей на Руси женщин сажали на кол. В Европе за «изгнание плода» называли ведьмой со всеми вытекающими из этого определения последствиями. Каралась как сама несостоявшаяся мать, так и женщина, совершившая аборт. Обычно дело заканчивалось сожжением живьем на огромном костре.

Основные преступления, за которые полагалась казнь, были определены еще в «Русской Правде» (около X-XI веков). За особо тяжкие преступления женщины несли такое же наказание, какое и мужчины. В Европе в этом отношении было так же. Женщину, убившую человека более высокого социального положения или совершившую какое-то деяние против государя, казнили. В лучшем случае, могли высечь и сослать в какое-то глухое место.

На Руси с женщинами поступали аналогичным образом. На снисхождение и смягчение приговора могли рассчитывать только матери маленьких детей, беременные и дочери знатных родителей. За убийство равного себе или человека, ниже по положению, полагался только штраф.

Мы никогда не были застрахованы от наказаний, как бы ни старались выполнять все возраставшую норму выработки и не привлекать к себе внимания. Заключенных избивали во время работы, если надзирательница была в плохом настроении. Их сажали в бункер или отправляли в штрафблок «за отказ от работы», если они, измученные болезнью или лишениями, падали без сил; на них натравливали собак, если они шли недостаточно быстро. Самым мягким наказанием было стоять подолгу на плацу. И это после двенадцати часов работы, в жару и холод, в любую непогоду. Многие падали замертво. А сколько погибло в бункере!

Самым унизительным из всех наказаний было избиение кнутом. Вот что рассказывала мне в Равенсбрюке Марта Вёлькерт.

Они обвинили меня в «осквернении расы» за то, что я дала двум полякам пару старых тряпок моего мужа. Тогда он был уже в солдатах. А у этих несчастных были только лохмотья на теле. Я познакомилась с ними, когда они кололи дрова за тарелку супа у моих соседей. А нацисты уже давно имели зуб против меня. Я не вступила в их женский союз, не сунула ни пфеннига в их кружки для пожертвований. Нацистский флаг мы тоже никогда не вывешивали и «Хайль, Гитлер!» не кричали.

Как-то в нашей деревне объявили вербовку на мыловаренный завод под Гентином. Я знала от одной женщины, которая вернулась оттуда желтой, как лимон, и больная, что завод вовсе не мыловаренный, а пороховой. Что же, разве я не должна была предупредить женщин? Но одна из них донесла на меня. Прямо в поле меня забрали. В ратуше незнакомый гестаповец стал обвинять меня не в том, что я рассказывала о Гентине, а в том, будто я спуталась с поляками. Я им, конечно, сказала, что все это ложь. Но они хотели использовать ее как повод, чтобы, придравшись ко мне, проучить других. Перед всем народом, на базарной площади, мне остригли волосы. Я чуть не умерла от стыда. Это была их подлая месть за то, что я не хотела быть заодно с нацистами.

Но это было только начало. После полутора лет тюрьмы Марту отправили в Равенсбрюк. На сопроводительных документах стояло: «Усиленный режим». Так гестапо расправлялось с теми, кого обвиняли в «осквернении расы». «Усиленный режим» означал телесные наказания.

Приговоры о телесном наказании приводились в исполнение два раза в неделю в подвале бункера. Поручали их уголовницам, которые шли на это за лишнюю пайку хлеба или миску похлебки.

В центре помещения для экзекуции стояла «кобыла» - высокая скамья, справа от нее на стене на крючках висели сплетенные из кожи хлысты с петлей у рукоятки и полотенца. По другую сторону, у сточной раковины, стояли ведра с водой. Если жертва теряла сознание, ее обливали водой. Тут же стояла еще одна скамья, на которой лежало несколько одеял.

Вот в этом бункере и избивали Марту.

Однажды во вторник на утреннем аппеле мне велели явиться к бункеру,- рассказывала она.- Блоковая отвела меня туда. У бункера уже стояли двадцать две женщины из разных блоков. Пришла старшая надзирательница Бинц и открыв бункер, приказала нам построиться там в коридоре в две шеренги. Никто не произнес ни слова, каждая была занята своими мыслями, всем было страшно. Через некоторое время пришли комендант лагеря Зурен, лагерный врач - он всегда присутствовал при этом,- один эсэсовец и палачка - заключенная с зеленым винкелем.

Бинц стала вызывать нас по лагерному номеру но одной в помещение для экзекуций. После наказания каждая снова должна была встать сзади в строй.

Меня вызвали почти последней. От страха едва не разорвалось сердце, еще и потому, что я увидела, как та, с зеленым винкелем, волокла через дверь в соседнее помещение женщину, которую вызвали передо мной.

Бинц зачитала мне приказ об аресте и приговор: два раза по двадцать пять ударов! Потом Зурен приказал лечь на скамью для наказаний.

В деревянные тиски неподвижно закрепили ноги, палачка пристегнула меня ремнями к скамье. Юбку натянули на голову, обнажив зад (панталоны мы должны были снять еще, в блоке). Голову завернули одеялом, наверно, чтобы заглушить крики.

Когда меня пристегивали, я сделала глубокий вдох, чтобы не быть очень туго стянутой. Когда Зурен это заметил, он наступил на меня коленом и затянул ремни так туго, что я застонала от боли.

Приказали громко считать удары, но я досчитала только до одиннадцати. Еще глухо слышала, как палачка, ударяя, считала дальше, Я кричала. Это облегчало боль. Почувствовала, как кто-то щупал мне пульс. Казалось, будто зад у меня из дубленой кожи. Когда в коридоре снова встала в строй, мне стало дурно.

Наконец все получили свое наказание. Зурен, Бинц и СС-обершарфюрер Пфляум вошли в коридор, перешептываясь о чем-то друг с другом. Зурен грубо сказал нам: «Построиться в один ряд и повернуться спиной. Нагнуться и поднять юбки!»

И все трое, смеясь и отпуская циничные замечания, начали рассматривать нас. После пытки на «кобыле» еще это унижение и издевательство!

Только четырнадцать женщин, едва держась на ногах, вернулись в лагерь. Остальных отправили в ревир.

Как мне хотелось остаться в блоке! Но было время уборки картофеля, и блоковая погнала меня на полевые работы. В первый день было еще терпимо, но с каждым днем боль становилась все сильнее. Затянувшиеся было рубцы лопались от малейшего движения.

Вторые двадцать пять ударов я получила в пятницу на той же неделе. Они были еще мучительнее, чем первые, потому что раны еще не зажили. Я сосчитала только до семи. В эту пятницу нас было тридцать женщин, и многим они отбили почки или повредили легкие. Мне, можно сказать, еще повезло.

В этот раз я не смогла выйти на работу. Блоковая отправила меня в десятый блок для больных. Я не могла сидеть, лежала только на животе. Боже, какие это были боли! На одной кровати со мной лежала маленькая русская. На ней не было даже рубашки. Она металась в бреду и, задевая меня, причиняла мне боль. Потом затихла и умерла. На мое сообщение об этом никто не обратил внимания. Убрали труп лишь на следующий день.

Ревир был санчастью только на словах. Там никому не помогали. На мое счастье, штубовая смогла взять меня обратно в блок. Она раздобыла из пошивочной мастерской машинное масло и смазывала им мои рубцы на коже. Другого лекарства не было.

Еще сегодня я чувствую тяжелые последствия этого наказания. У меня болят почки.

Существовал особый циркуляр для всех концентрационных лагерей. В нем предписывалось: рейхсфюрер СС и шеф немецкой полиции распорядился, что, если в решении о телесном наказании (для заключенных как мужского так и женского пола) добавлено слово «строгий», то это значит, что избиение плетьми производится по обнаженной задней части тела.