– Давай я подниму тебя, и ты сам повесишь игрушку на елку! Заливистый хохот малыша, полетевшего к ёлке в маминых руках, отозвался теплом в сердце Зейна, и он не заметил презрительный взгляд изумрудной красавицы, оказавшейся его соседкой на ёлке. – Вот так! Твоя игрушка теперь на ёлке, она идет спать вместе с другими игрушками, и мы встретимся с ней утром. Хорошо? – нежно прошептала мама, обнимая малыша и выключая свет в комнате. Зейн осмотрелся по сторонам. Как же много других игрушек на елке, они такие разные и так красиво отражают мерцающий свет гирлянд. Но его соседка была самая красивая. – Привет, я Зейн! Меня только сегодня слепил малыш. Это мой первый Новый Год. А как тебя зовут? Тебя тоже малыш сделал? – Эсмеральда, – сквозь зубы процедила красотка, и опять смерила Зейна оценивающим взглядом с головы до ног. Похоже, этот выскочка не знает, что такое настоящие ёлочные игрушки. Ведь он-то сам сделан из глины в форме елочки. Кому нужна ёлка на ёлка, настоящие игрушки должны быть в форме шара. И эти золотистые блестки, неровные края. Фу, какая безвкусица. – Когда создавали меня, твоего малыша еще не было в этом мире. Как ты мог подумать, что меня слепили неумелые руки этого разбойника? Я так плохо выгляжу? – подмигнула она Зейну, кокетливо пожав серебристым узором на идеальном плече. – Слава богу, этот разбойник не прикасался ко мне, я каждый раз вздрагиваю, когда вижу его рядом с собой. Cразу вспоминаю дорогую подругу Фиорентину, разбитую на мелкие кусочки одним неосторожным движением папы мальчугана. А ведь он взрослый. Я даже не представляю, что может сотворить малыш. – А меня можно ронять сколько угодно, я не разбиваюсь, – весело ответил Зейн, но сразу приуныл. Кокетливая фраза Эсмеральды, намекнувшей, что он уродлив, не осталась незамеченной. – А кто же тебя слепил, если не малыш? Его мама? – Конечно, нет. Боюсь, я тогда выглядела бы ненамного лучше тебя. Меня сделали на заводе ёлочных игрушек, и разрисовывали настоящие мастера. Видишь, какие ровные узоры. А тебе неуклюжие пальцы этого разбойника не оставили ни единого шанса. – А мне так нравились прикосновения маленьких пальчиков, и веселая болтовня, и радость от каждого движения. Мне даже немного жаль, когда он закончил лепить меня, – мечтательно произнес Зейн. – Что ты понимаешь? Ты даже не представляешь, что такое быть настоящей ёлочной игрушкой. Ты знаешь, каково это оказаться в руках мастера, когда каждый штрих, каждый узор, каждый мазок сделан одним выверенным и точным движением? Потом мы оказываемся в магазине, среди таких же прекрасных вещей, и за обладание нами люди платят деньги. Такому замухрышке, как ты, этого просто не понять Зейн расстроился и заснул в слезах, но утром он проснулся от нежного прикосновения детских пальчиков. Как хорошо, подумал Зейн, улыбаясь в камеру. Фи, сколько внимания этому кривляке, подумала Эсмеральда. И хотя Зейн теперь знал, что он – не настоящая ёлочная игрушка, он уже больше не расстраивался – ему нравилось каждое утро просыпаться от шёпота малыша или от прикосновения его маленьких пальчиков. И хоть он и не был настоящей игрушкой, его показывали всем гостям в Новогоднюю ночь, ведь это была первая игрушка, сделанная руками малыша. – Эсмеральда, а что делают с нами после Нового Года? – обеспокоенно спросил он. – Нас, это значит настоящие игрушки, аккуратно складывают в коробки, и мы ждём следующего года, чтобы снова украсить ёлку и дарить людям радость. А таких, как ты, конечно, выбрасывают. Кому вы нужны, вы же не представляете никакой ценности. Вас сделали ради детской забавы. На глаза Зейна навернулись слезы. Неужели у него будет такая короткая жизнь? А ведь ему казалось, что малыш его любит. Прошло ещё несколько дней, семья отпраздновала Рождество, и проснувшись одним солнечным утром, Зейн увидел груду коробок и упаковок рядом с ёлкой. Благодаря Эсмеральде он знал, что это значит. И действительно, целый день он наблюдал, как игрушки одна за другой, складываются в коробки, которые станут их домом до следующего Нового Года. Эсмеральду сняли с ветки последней, и уже оказавшись в коробке, она подмигнула Зейну и прошептала: – Прощай, ты даже оказался забавным. Жаль, что мы больше не увидимся. Зейн остался один. Он попытался спрятаться за зеленью веток в надежде, что его не заметят, но вдруг услышал голос малыша. – Мама, Зя! – малыш указывал прямо на него. Зейн сжался. Неужели малыш выбросит его собственными руками. Только не это. – Зя? Кто такой зя? Куда ты показываешь, мы уже убрали все игрушки. – Зя! Зя! – не унимался малыш, пока мама не заметила одиноко висевшего на ветке Зейна. – А, твоя ёлочка? Хочешь её тоже сложить в коробочку? – спросила мама, снимая Зейна с ветки. – Зя! Зя! – начал всхлипывать малыш, выдергивая игрушку из маминых рук. Мама отпустила игрушку, и малыш, забыв о слезах, прижал Зейна к себе и весело побежал знакомить его с другими игрушками. Так Зейн и прожил целый год, не в коробке на темном чердаке, а рядом с любимым хозяином, украшая игрушечный кукольный домик, в котором праздновали Новый Год плюшевые мишки с деревянными котиками.

Разговоры на ёлке

М ожете не сомневаться: эта срубленная где-то далеко в лесу и немолодая уже Ель знала, что такое жизнь, и знала, что жизнь прекрасна. А потому ей нисколько не льстила роль избранницы, которой полагалось блистать на самом великолепном из праздников в году. Она спокойно слушала перезвон стеклянных и перешёптывание картонных игрушек, висевших на её ветвях: их непрерывная похвальба не вызывала у неё ничего, кроме улыбки.

Огромный Сиреневый Шар медленно и церемонно поворачивался на шнурке – в нём отражались комната и дети, танцующие свой простой танец.

– Вот сколько во мне детей! – поминутно восклицал Сиреневый Шар. – В прошлом году их было не в пример меньше – и они, помнится, не были так красиво одеты, как теперь. В прошлом году вообще всё было гораздо хуже. Меня тогда довольно плохо укрепили на ветке, и я просто запретил себе вращаться: ужасно боялся упасть! Расстаться с такой жизнью, как у меня, было бы непростительной глупостью: поверьте, мне совсем не хочется походить на воздушные шары-однодневки! Они хоть и гораздо больше, и летать умеют, да всё равно лопаются каждую минуту… А я уже который год занимаю на ёлках самый высокий пост и должен беречь себя: без меня никакого праздника не будет!

– И без меня не будет! – подхватывала Картонная Хлопушка. – Во мне все семь цветов радуги – и я, конечно, очень украшаю праздник. Может быть, у моих родственниц, хлопушек с конфетти, более шумная жизнь, но век их так недолог! Бедняги: вот одна хлопнула, вот другая… бух, бух – и кончено. А потом дети выбрасывают пустые гильзы в мусорное ведро и забывают о том, как цветные кружочки осыпали гостей. Меня же вешают на ёлку каждый Божий год – и я уже столько празд-ников на своем веку перевидала, что просто тошно!

Тут Картонная Хлопушка заплясала на шнурке: она была совсем пустая внутри и потому очень лёгкая.

– А я и вспомнить не могу, сколько их всего было – празд-ников этих! Меня с незапамятных времен вешают и вешают на ёлку. – Стеклянная Сосулька потупилась – как бы в смущении. – Вчера, когда меняли шнурочек, на меня просто не могли наглядеться: какая я тонкая, длинная и серебристая! Мне очень жаль настоящие сосульки на улице: они, конечно, покрупнее и висят на более видных местах… но они тают! Представляете себе, какой ужас! Растаешь – и никто о тебе не вспомнит… Всё-таки быть стеклянной гораздо, гораздо надёжнее.

– Конечно, надёжнее! – откликнулась Слюдяная Бабочка. – Я хоть и не из стекла, а всего-навсего из слюды, но тоже не нарадуюсь, что мне не надо порхать с цветка на цветок в поисках пищи. Может быть, оно и увлекательно – порхать, но ведь сколько опасностей! Того и гляди поймают сачком… В прошлом году, когда меня повесили рядом со свечой, я и то чуть не умерла от страха: всё боялась вспыхнуть – а на лугу… там смотри в оба! И потом, настоящих бабочек – их на сколько хватает? На одно лето. Я же помню ещё те времена, когда родители, чьи дети сегодня отплясывают внизу, сами вовсю отплясывали… слюда – тоже прочный материал.

Слушая эту стеклянную, картонную и слюдяную похвальбу, Ель только тихонько покачивала ветвями. Она-то знала, что такое жизнь, и знала, что жизнь прекрасна.

– Да-а-а, – с ленцой протянула Стеклянная Сосулька, ловя какой-то случайный отблеск свечи, – а вспомните, сколько ёлок было на нашем веку, друзья мои! И все осыпались, все исчезли, все пропали.

– Между прочим, – в никуда сказала Картонная Хлопушка, – давно уже изобрели нейлоновые ёлки: вот они служат долго! Каждый год такую ёлку разбирают и складывают в коробку. А к следующему празднику достают опять – и тогда она снова появляется в доме на самом почётном месте.

– Дорогая Ель! – участливо обратился к Ели Сиреневый Шар. – Скажите, Вы очень несчастны?

Ель сначала хотела только качнуть ветками, но неожиданно для себя произнесла:

– Почему же несчастна? Я счастлива!

Игрушки с недоумением переглянулись, а она продолжала:

– Видите ли, я знаю, что такое жизнь, и знаю, что жизнь прекрасна. Она прекрасна именно потому, что так хрупка, так недолговечна… Скоро, например, кончится этот праздник, самый великолепный из праздников в году, а вместе с ним кончится и моя история. Но то, что моя история имеет конец, как раз и делает меня счастливой. И я говорю себе: запомни этот праздник, он единственный в твоей жизни – такого никогда прежде не было и никогда больше не будет. Запомни каждую мелочь: она неповторима…

Игрушки переглянулись снова: им всё-таки казалось, что Ель очень несчастна.

– А сейчас, – вздохнула она, – простите меня. Я, к сожалению, не могу больше разговаривать: дорога каждая секунда – я ни одной из них не хочу пропустить даже за приятной беседой. Желаю вам… желаю вам, чтобы с вами аккуратно обращались. – И Ель улыбнулась, расправив ветви.

Праздник, между тем, на сегодня заканчивался. Детей отправили спать, да и взрослые уже поклёвывали носами.

А ночью из большой комнаты, где стояла Ель, вдруг раздался лёгкий звон, которого не услышал никто из спящих. Это Сиреневый Шар, собрав все свои силы, прянул к потолку, но не долетел и, сорвавшись, с хохотом раскололся о паркет. Картонная Хлопушка, улыбаясь, как дура, напыжилась и оглушительно хлопнула, оставив в воздухе еле ощутимый запах пороха. А Стеклянная Сосулька начала таять и истаяла вся, образовав внизу на паркете крохотную прозрачную лужицу.

Вот и Слюдяная Бабочка со счастливым смехом выпорхнула в открытую форточку – и её закружила и унесла куда-то пурга…

Прочитайте.

«Скажи мне, кудесник , любимец богов,
Что сбудется в жизни со мною?
И скоро ль, на радость соседей-врагов,
Могильной засыплюсь землёю?
Открой мне всю правду, не бойся меня:
В награду любого возьмёшь ты коня».

«Прощай, мой товарищ, мой верный слуга,
Расстаться настало нам время:
Теперь отдыхай! уж не ступит нога
В твоё позлащённое стремя.
Прощай, утешайся – да помни меня.
Вы, отроки-други, возьмите коня!

Покройте попоной, мохнатым ковром;
В мой луг под уздцы отведите:
Купайте, кормите отборным зерном;
Водой ключевою поите».
И отроки тотчас с конём отошли,
А князю другого коня подвели.

1. Объясните значение выделенных слов.
2. Напишите имя автора и название произведения, откуда взят этот отрывок.
3. Представьте, что лошади наделены даром речи. Напишите монолог коня из произведения, откуда взят отрывок, о своём хозяине.

Объём – около 100 слов.

Ответы и критерии оценивания

1. Кудесник – волхв, волшебник, предсказатель, провидец, чудотворец (1 балл). Отрок – здесь: младший княжеский дружинник (2 балла). Если указано значение «подросток, юноша» – 1 балл. Всего 3 балла.
2. А.С. Пушкин, «Песнь о вещем Олеге» (2 балла).
3. Монолог коня.

Задание 2. РАБОТА С ТЕКСТОМ

Вариант 1. Прозаический текст

Прочитайте. Напишите сочинение об этом рассказе, отвечая на поставленные вопросы (можно ответить не на все вопросы). Пишите связным текстом

Евгений Васильевич Клюев (род. 1954)

РАЗГОВОРЫ НА ЁЛКЕ

Можете не сомневаться: эта срубленная где-то далеко в лесу и немолодая уже Ель знала, что такое жизнь, и знала, что жизнь прекрасна. А потому ей нисколько не льстила роль избранницы, которой полагалось блистать на самом великолепном из праздников в году. Она спокойно слушала перезвон стеклянных и перешёптывание картонных игрушек, висевших на её ветвях: их непрерывная похвальба не вызывала у неё ничего, кроме улыбки.

Огромный Сиреневый Шар медленно и церемонно поворачивался на шнурке – в нем отражались комната и дети, танцующие свой простой танец.

– Вот сколько во мне детей! – поминутно восклицал Сиреневый

Шар. – В прошлом году их было не в пример меньше – и они, помнится, не были так красиво одеты, как теперь. В прошлом году вообще всё было гораздо хуже. Меня тогда довольно плохо укрепили на ветке, и я просто запретил себе вращаться: ужасно боялся упасть! Расстаться с такой жизнью, как у меня, было бы непростительной глупостью: поверьте, мне совсем не хочется походить на воздушные шары-однодневки! Они хоть и гораздо больше, и летать умеют, да всё равно лопаются каждую минуту… А я уже который год занимаю на ёлках самый высокий пост и должен беречь себя: без меня никакого праздника не будет!

– И без меня не будет! – подхватывала Картонная Хлопушка. – Во мне все семь цветов радуги – и я, конечно, очень украшаю праздник. Может быть, у моих родственниц, хлопушек с конфетти, более шумная жизнь, но век их так недолог! Бедняги: вот одна хлопнула, вот другая… бух, бух – и кончено.

А потом дети выбрасывают пустые гильзы в мусорное ведро и забывают о том, как цветные кружочки осыпали гостей. Меня же вешают на ёлку каждый Божий год – и я уже столько праздников на своём веку перевидала, что просто тошно!

Тут Картонная Хлопушка заплясала на шнурке: она была совсем пустая внутри и потому очень лёгкая.

– А я и вспомнить не могу, сколько их всего было – праздников этих! Меня с незапамятных времен вешают и вешают на ёлку. – Стеклянная Сосулька потупилась – как бы в смущении. – Вчера, когда меняли шнурочек, на меня просто не могли наглядеться: такая я тонкая, длинная и серебристая! Мне очень жаль настоящие сосульки на улице: они, конечно, покрупнее и висят на более видных местах… но они тают! Представляете себе, какой ужас! Растаешь – и никто о тебе не вспомнит… Всё-таки быть стеклянной гораздо, гораздо надёжнее.

– Конечно, надёжнее! – откликнулась Слюдяная Бабочка. – Я, хоть и не из стекла, а всего-навсего из слюды, но тоже не нарадуюсь, что мне не надо порхать с цветка на цветок в поисках пищи. Может быть, оно и увлекательно – порхать, но ведь сколько опасностей! Того и гляди – поймают сачком…

В прошлом году, когда меня повесили рядом со свечой, я и то чуть не умерла от страха: всё боялась вспыхнуть – а на лугу… там смотри в оба! И потом, настоящих бабочек – их на сколько хватает? На одно лето. Я же помню ещё те времена, когда родители, чьи дети сегодня отплясывают внизу, сами вовсю

отплясывали… слюда – тоже прочный материал.

Слушая эту стеклянную, картонную и слюдяную похвальбу, Ель только тихонько покачивала ветвями. Она-то знала, что такое жизнь, и знала, что жизнь прекрасна.

– Да-а-а, – с ленцой протянула Стеклянная Сосулька, ловя какой-то случайный отблеск свечи, – а вспомните, сколько ёлок было на нашем веку, друзья мои! И все осыпались, все исчезли, все пропали.

– Между прочим, – в никуда сказала Картонная Хлопушка, – давно уже изобрели нейлоновые ёлки: вот они служат долго! Каждый год такую ёлку разбирают и складывают в коробку. А к следующему празднику достают опять – и тогда она снова появляется в доме на самом почётном месте.

– Дорогая Ель! – участливо обратился к Ели Сиреневый Шар. – Скажите, Вы очень несчастны?

Ель сначала хотела только качнуть ветками, но неожиданно для себя произнесла:

– Почему же несчастна? Я счастлива!

Игрушки с недоумением переглянулись, а она продолжала:

– Видите ли, я знаю, что такое жизнь, и знаю, что жизнь прекрасна. Она прекрасна именно потому, что так хрупка, так недолговечна… Скоро, например, кончится этот праздник, самый великолепный из праздников в году, а вместе с ним кончится и моя история. Но то, что моя история имеет конец, как раз и делает меня счастливой. И я говорю себе: запомни этот праздник, он единственный в твоей жизни – такого никогда прежде не было и никогда больше не будет. Запомни каждую мелочь: она неповторима…

Игрушки переглянулись снова: им всё-таки казалось, что Ель очень несчастна.

– А сейчас, – вздохнула она, – простите меня. Я, к сожалению, не могу больше разговаривать: дорога каждая секунда – я ни одной из них не хочу пропустить даже за приятной беседой. Желаю вам… желаю вам, чтобы с вами аккуратно обращались. – И Ель улыбнулась, расправив ветви.

Праздник, между тем, на сегодня заканчивался. Детей отправили спать, да и взрослые уже поклёвывали носами.

…Ночью из большой комнаты, где стояла Ель, вдруг раздался лёгкий звон, которого не услышал никто из спящих. Это Сиреневый Шар, собрав все свои силы, прянул к потолку, но не долетел и, сорвавшись, с хохотом раскололся о паркет. Картонная Хлопушка, улыбаясь, как дура, напыжилась и оглушительно хлопнула, оставив в воздухе еле ощутимый запах пороха. А Стеклянная Сосулька начала таять и истаяла вся, образовав внизу на паркете крохотную прозрачную лужицу.

Вот и Слюдяная Бабочка со счастливым смехом выпорхнула в открытую форточку – и её закружила и унесла куда-то пурга…

1. Что перед вами – рассказ или сказка? Своё мнение обоснуйте.
2. О чём говорят герои? В чём смысл их разговоров?
3. Как Ель противопоставлена остальным героям?
4. Почему Ель счастлива?
5. Какие произведения русской и зарубежной литературы может вам напомнить этот текст?

Вариант 2. Поэтический текст

Прочитайте. Напишите сочинение об этом стихотворении, отвечая на поставленные вопросы (можно ответить не на все вопросы). Пишите связным текстом , свободно, понятно, доказательно и грамотно.

Алина Кудряшева (род. 1987)

Мы лепили пузыри
Из воды и глице-и..
В этом слове «р», а значит
Не могу сказать иначе,
Я его забыла.
Из воды – и мыла!

Я дышала так легко,
Как в какао с молоком,
Чтобы радуга случилась,
Чтобы что-то приключилось,
Но не удавалось,
Но – не выдувалось.

Не люблю «не выдувается»,
Когда мне не удавается!

Мама мне сказала: «Стоп.
Ну, не получилось в лоб.
Значит, в этой порции
Напутали пропорции.
Значит, глицисложного
Взять поменьше можно нам,
То есть где-то треть,
Чтобы полететь».

Я почти что не мешала,
Пока мама смесь мешала,
Чтобы нас порадовать.
Чтоб случилась радуга.
Я добавила немножко
Мела с южного окошка.
Сказки света лунного.
И вдобавок плюнула.

Чтоб уж точно выдулось
То, что ночью виделось!

Мама утром принесла
Миску синего стекла,
Где внутри тот самый гли,
Мыло, то, что мы смогли
Так смешать, чтоб радуга
Появилась рядом. И

мы лепили пузыри
Из того, что изнутри,
Из какао с молоком,
Из коробочки с жуком,
Из того, что получалось,
Из того, что приключалось.

И оно летело
Так, как я хотела!

(2010-е)

1. Что можно сказать о лирической героине стихотворения?
2. Зачем в стихотворении употреблены неправильные формы слов и выдуманные слова?
3. Обратите внимание на рифмы. Что в них необычного, оригинального?
4. Какие художественные приёмы использует автор? Зачем?
5. Обратите внимание на повторы в тексте. Зачем они нужны?

Критерии оценивания

Для удобства оценивания предлагаем ориентироваться на школьную четырёхбалльную систему. Так, при оценке по первому критерию 0 баллов соответствуют «двойке», 5 баллов – «тройке», 10 баллов – «четвёрке» и 15 баллов – «пятёрке». Безусловно, возможны промежуточные варианты (например, 8 баллов соответствуют «четвёрке с минусом»).

Максимальный балл за все выполненные задания – 70.